Я разочарована тем, что мы не побыли немного внизу и не пошли сразу в игровую комнату. Наша спальня так изменилась, что я почти не узнаю ее. Мой халат, который обычно свален в кучу в изножье кровати, теперь аккуратно висит на новом крючке, прибитом к двери. Старый коврик кремового цвета, гордо демонстрировавший тусклые пятна от краски для волос, который раньше лежал возле кровати, сменил новый красивый половик, а на подоконнике на месте обычно искусственных цветов стоят свежесрезанные красные розы. Все это мило, но я скучаю по колыбельке Кэти, стоявшей в углу. Марку, очевидно, пришлось через многое пройти, так что я немного подожду, прежде чем попрошу его вернуть колыбельку обратно. Я фыркаю от подозрений, что это мать Марка уговорила его убрать ее из нашей комнаты: вмешательство в чужую жизнь ее второе имя.
Я откидываюсь на подушки, изо всех сил стараясь не заплакать. В доме до боли тихо, и я смиряюсь с мыслью, что детей здесь нет. Я стараюсь скрыть от Марка, что расстроена, потому что знаю, что он изо всех сил пытается сделать, как лучше. Если он отправил детей к своей матери, то это лишь потому, что он считает, что мне нужен отдых. Но мне нужны только дети. Мне хочется спросить о них, но я подожду, пока рассосется комок в горле.
Марк помогает мне переодеться в одну из его старых футболок и укладывает в постель. Он велит мне отдыхать, пока ходит за чаем. Должно быть, он заметил, как я оглядываю комнату, потому что у двери оборачивается.
Ты в порядке?
Он шепчет так тихо, что я почти не слышу его. Понурив голову, Марк неловко переминается с ноги на ногу.
Ох, Лаура, прости, я не хотел задавать этот вопрос Конечно, я понимаю, что ты не в порядке. Я просто хотел сказать он замолкает и чешет голову. Я не знаю, как мне вести себя. Я все время что-то говорю, но понимаю, как глупо это звучит, как только произнесу вслух.
Спрашивать меня, в порядке ли я, не глупо. Вот что и впрямь глупо, так это то, что ты считаешь, что не можешь спрашивать меня об этом. Ты всегда можешь спрашивать меня о чем угодно.
Я просто чувствую себя таким бесполезным. Хочу, чтобы все было, как раньше, бормочет Марк.
Я тоже.
Я не знаю, как тебе помочь, говорит он и возвращается, чтобы сесть на кровать рядом со мной. Дерьмовое чувство. У меня паршиво выходит. Но потом я понимаю, что у меня нет никакого права чувствовать себя дерьмово по сравнению с тобой.
Нет, ты имеешь на это полное право. И я рада, что ты наконец сказал мне об этом. Это правда помогает мне чувствовать себя лучше. Знаешь, понимание того, что не мне одной трудно со всем этим справиться.
Марк наклоняется и целует меня. Это наш первый настоящий поцелуй после аварии. Я забываю о своем напряжении и какой-то момент просто наслаждаюсь теплом губ мужа на своих губах.
Как мы с этим справимся? спрашивает Марк, и я издаю стон, когда он отрывается от моих губ. Черт! Вот видишь, это не самый подходящий вопрос. Я же говорил, у меня паршиво выходит.
Ну, наконец-то, Марк говорит то, что думает. Я улыбаюсь. В первый раз за много недель я узнаю своего мужа.
У меня тоже не на все есть ответы, Марк, пожимаю я плечами. На самом деле на данный момент у меня нет ни одного.
На прошлой неделе в больнице мне всучили вот это дерьмо, Марк указывает на небольшую стопку депрессивных буклетов пастельных цветов, лежащую на прикроватном столике.
Ты их читал?
Пытался. Все это полная чушь. Там советуют многое, вроде «вместо этого говорите вот то». Возникает ощущение, что ты чертова стиральная машина, которую нужно настроить.
Ну тогда все. Мы обречены. Ведь ты и понятия не имеешь, как пользоваться стиральной машиной.
Мы оба смеемся. Настоящим, искренним смехом, а не просто чтобы заполнить тишину.
Там что-нибудь говорится о том, что делать, если в одну минуту испытываешь гнев, а в следующую уже впадаешь в уныние? спрашиваю я, и в воздухе снова повисает тишина.
Ага. На самом деле, думаю, говорится, Марк вскакивает с кровати и начинает листать страницы.
Да я шучу! Мне не нужно их читать. И тебе тоже. Мы во всем сами разберемся, хорошо? Ни одна брошюра не сможет нас убедить в том, что жизнь отстой, да?
Марк закрывает буклет и переводит взгляд на меня. В его глазах чувствуется меньше печали, чем до этого.
Но знаешь, чего я на самом деле хочу? спрашиваю я.
Чего?
Чашку чая, который на вкус не как обезьянья моча.