Он опять посмотрел на Лизу. Она проснулась, села и посмотрела на часы.
Хорошо поспала. Легче стало. Ты не хочешь отдохнуть? Нам ещё полтора часа ехать.
Перетерплю. Если вытянусь на полке, мои ноги в проходе будут мешать людям ходить. А с согнутыми ногами хорошо не отдохнешь.
Пойду тогда умоюсь!
Лиза быстро вернулась. Достала из пакета большую салфетку и вытерлась. Затем налила в стакан газводы и удовольствие выпила его.
Красота! Новосибирский лимонд самый вкусный. Правда. Тебе налить?
Андрей тоже выпил стакан.
Всё, вода кончилась. Но на станции, где мы сойдём, есть рядом водонапорная башня.
Водичка там просто прелесть!
Шептать всё время было тяжело, и Лиза замолчала, уставившись в окно, время от времени зевая и закрывая рот ладонью.
Но вот, наконец, и их станция «Кокшинёк». Прохладный ночной воздух встретил их на плохо освещённом перроне. Деревянный тротуар скрадывал шаги проходящих по нему людей. Вокзал казался почти безлюдным. Лиза знала почему. Захолустный городишка славился своей криминальной обстановкой. Убийства, изнасилования, грабежи. А уж о драках и мелких хулиганствах говорить не приходилось!
Милиция здесь была спокойная, тихая. А обыватели в особенности молодые их отпрыски, наоборот, буйными.
Когда пассажиры зашли в здание, спёртый душный воздух пробкой подался навстречу в открытые двери. В вокзале было полно народу. Многочисленные деревянные скамейки почти все были заняты.
Эта станция была вроде перевалочного пункта. От неё начиналась длинная ветка, проложенная в годы раскулачивания в стране. Эта ветка проходила по тайге, куда свозили со все матушки России так называемых «кулаков».
Это были обычные российские крестьяне, которые сумели даже в такие страшные годы, как первая мировая война и последующие две революции жить зажиточно, не голодать.
Именно эту способность советская власть и поставили им в виную. У них быстренько всё отобрали «экспоприировали» и выслали в далекую Сибирь.
Крепкое здоровье и привычка работать не покладая рук и здесь не дали «раскулаченным» помереть ни от голода, ни от холода.
Нарожали красивых, «кровь с молоком» потомков и научили всем, что умели и знали сами. Как они работали! Не только скоро, но ещё и красиво!
Лиза и сама была внучкой «раскулаченных». Но она любовалась этими людьми. Во всей деревне, где она отрабатывала положенные три года, не было ни одного дурака или лентяя. Работали, ели, пили, любили всё делали в полную силу, от всей могучей русской души!
Сейчас ждали этого поезда. Знакомых в зале ожидания сегодня не было. Все чужие, не из их деревни.
Они с Андреем купили билеты в общий вагон и сели в самый конец зала лицом к выходу. Ждать приходилось еще 1,5 часа!
Подслушать их тут никто не мог, поэтому они тихонько вели только им понятный разговор.
Ты не передумала насчёт поездки на Алтай?
О чём ты говоришь? Я просто не дождусь встречи с этой чудесной природой, с её ключиками. Кстати, надо сходить за водой. Она достала пустой термос и бутылку из под газводы.
Давай я схожу. Вещи не оставишь, а таскаться с ними тоже не больно охота. Встал Андрей.
Сходи. Направо повернешь, там пузатая невысокая башня из красного кирпича, метрах в ста. И колонка в неё вделана.
Андрей вышел, а минуты через три у входа послышался шум пьяных голосов и тут же быстро с улицы заскочили двое молодых парней, вышедших недавно покурить на улицу.
Местная банда, человек пять. Сообщили они и забрались в угол потемнее.
Лиза с удивлением наблюдала, как мгновенно всех пассажиров на лавках сморил сон как по волшебству. Окошечки в двух кассах закрылись, обслуга уснула за столиками, положив голову на руки.
Молодому дежурному милиционеру, который до этого прохаживался по вокзалу и строго посматривал на пассажиров, чтобы они не сорили семечками, срочно потребовалось по делам уйти в свою комнату. Он аккуратно и плотно притворил свою дверь и щелкнул изнутри шпингалетом.
А почти всех остальных сморил глубокий сон в том положении, как они сидели. Лишь несколько человек, как можно было судить по их городскому виду, явно были не в курсе, что здесь происходит.
Лиза до этого слышала о местных бандах, но до сих пор встречаться с ними не приходилось.
В зал ввалились двое невысоких парней неопределенного возраста в майках тельняшках на полноватых, уже слегка обрюзгших телах. Лиза обратила внимание, что наколок, так же, как и мускулов, у них не было.