Бессмертный
Ну и дырок тебе нашлёпали, Васька! издали крикнул лейтенант Сарычев, подбегая к только что приземлившемуся самолёту.
Васька, тоже молоденький лейтенант, неспеша вываливался из кабины, отстёгивая лямки парашюта:
Нашлёпают тут! ворчал он, Продыху никакого! Шея болит от финтов, того гляди отвалится!
Сарычев помог другу спрыгнуть на землю. Техник Мартынов уже подбирал сброшенный парашют, изредка бросая взгляд на прошитый пулями фюзеляж Яка:
MG (немецкий пулемёт, прим. автора) проклятый, постарался!
Еле ушёл! Васька похлопал Мартынова по плечу, Ты уж извини, старшина, по-другому никак не получилось!
Ты что, Вась, я ж не про это!
Осень сорок третьего вступала в свои права. Не слышались уже ночами переливы птичьих голосов, не шелестели задушевной песней листья белоствольных красавиц. Лежали они, эти листья, бесполезным покрывалом на пропитанной мелкими дождями земле. И только изредка налетевший ветерок разгонял их по военно-полевому аэродрому.
В штабе полка находились трое: командир полка подполковник Вишняков, проверяющий авиационного корпуса полковник Некрасов и лейтенант Василий Неклюдов, только что вернувшийся с разведки.
Вот тут он и вынырнул! Васька по-мальчишески ладонями крутил в воздухе, показывая схему боя, Вижу, прямо в лоб идёт! Ну, нет, думаю, сволочь фашистская, не на того напал! Тебято я уделаю! А потом вдруг второй выскочил, третий! Оцениваю обстановку трое на одного! Повоевать придётся!
Мальчишка! недовольно вздохнул Вишняков, тебя на разведку посылали, а не в бои ввязываться!
А куда деваться-то, товарищ подполковник! Фоккевульф, по-нашему «Дора» машина хорошая, да еще, если в тройном экземпляре.
Ну, ну, поумничай ещё! вспылил, было, командир полка.
Не ругайся, Николай Петрович, полковник Некрасов подошёл к Неклюдову и оценивающе посмотрел на лейтенанта, Им ведь придётся «Дор» этих в земной ад отправлять. Ну, а дальше, лейтенант!
Васька, почувствовав поддержку, снова воспрянул духом:
Пока я фигуры выделывал перед «фоккерами», вижу один задымил! Откуда, думаю, я ж ещё не одного выстрела не сделал! Два фашиста в рассыпную, только их и видели! Потом только его увидел
Кого, лейтенант? спросил Некрасов, заинтересованный рассказом.
Ну, этого «Бессмертного»
Кого-кого? Полковник оглянулся на Вишнякова.
Товарищ полковник, перебил Ваську комполка, Я всё расскажу чуть позже.
А ты, лейтенант, сдал съёмку?
Так точно! И сразу к Вам!
Ну, иди! Вызову позднее, подробности расскажешь! Только, лейтенант, сам понимаешь, нам лишние сплетни не нужны! Так что держать язык за зубами! Хотя, Вишняков махнул рукой, Иди!
О чём это он, Николай Петрович? усаживаясь на стул, спросил Некрасов, как только за лейтенантом закрылась дверь.
Да знаешь, Дмитрий Егорыч, мы ведь с тобой третий год рядом, много чудес насмотрелись!
Это точно! поддакнул полковник, показывая на соседний стул.
Месяца два назад, продолжал Вишняков, присаживаясь рядом, у нас непонятные вещи стали происходить! Сам знаешь, мои пацаны, конечно, боевые парни, но такого после полётов рассказывают, что ушам своим не верю, хоть в госпиталь всех отправляй!
Да расскажешь ты, наконец! не удержался Некрасов.
Появился у нас в небе неизвестный самолёт, комполка поднялся и подошёл к столу с расстеленной на нём картой, Вот сам посмотри!
Ну-ну! склонился над картой полковник.
Первый раз его заметили в районе Галушкино, потом над Севастьяново, над Серовым, над Вырыпаевкой. А сегодня лейтенант встретил в Самохино!
Так Некрасов взял циркуль, Значит, в радиусе триста-триста пятьдесят километров
Вот-вот! И ведь именно в момент боя вывалится из облаков, хлещет с УБ и ШКАСОВ. Да и парни мои к нему привыкать стали! Сначала побаивались, а потом всё ждут на подмогу, надеются! Ни разу ещё не подвел!
Что за самолёт?
ЛаГГ-3. Дело даже не в этом. У него скорость какая 500 километров, верно? А у «фоккера» 700. Да только ни в грош не ставит он эту немецкую скорость! Как стоящего догоняет и мордой в землю! Мои однажды страшный бой видели, говорят, на всю жизнь запомнят! Пара как раз назад возвращалась: патроны израсходованы, ведомый « на одном крыле», горючее на исходе. А тут «Доры» эти! Каюк, решили было, да вот снова тот самолёт! Пятерых уложил в десять минут! А сам, израненный весь, опять в облака ушёл и исчез. Так вот, Дмитрий Егорыч! Вот его и прозвали «Бессмертным».