Правда, прочесали тогда этот массив, но кроме стреляных гильз да исковерканной земли ничего не обнаружили!
Кто ж тогда с немцами в бой вступил?
Если б знать Ничего не нашли.
Теперь Андрейка сам уже не мог отделаться от мысли о тайне пристанционного леса. А сегодня вдруг в очередной раз решил пройти лесной дорогой, той, по которой двигались фашисты в сорок третьем.
Андрюш, не поздно? посмотрела на часы мать.
Мам, рядом ведь! Я недолго. Ну, очень надо!
Иди уж, краевед! мать с явным одобрением махнула рукой.
Как назло начал накрапывать дождик. Пожалев о невзятом плаще, Андрейка шёл по лесной дороге, то замедляя шаг, то ускоряя. Потом решил пройти напрямки, внимательно вглядываясь по сторонам. Темнело, но возвращаться не хотелось.
« В конце-то концов: три туда, три обратно!» думал Белых, ежась в промокшей курточке.
Его внимание привлёк огонёк внутри леса. «Туристы что ли?» удивился Андрейка. Решив узнать кто это, быстрым шагом направился было к костру, но что-то заставило его остановиться. Потом, чуть пригнувшись, двинулся вперёд.
У костра сидело шестеро. Бойцы. Четверо пожилых, один на цыгана похожий, а шестой совсем юнец, лет восемнадцати. У кого-то через гимнастёрки проступали кровавые пятна, которые всё расширялись и расширялись. Юнец, держась за кисть руки, всё старался поднять её к груди, но она постепенно сползала вниз.
Савватеич, ты что-то про семью говорил! спросил один из бойцов, пожилой, подпоясанный узким, явно не уставным ремнём.
Старик, с рыжими, опалённой махоркой усами, грустно смотрел на костёр и только вздыхал:
А что семья? Жена Мария да три дочки. Погодки. Младшенькая перед самой войной родилась. Сейчас сами бабушками были бы Я ж тебе говорил, сержант всю семью одной бомбой!
Если б не война!
Один из бойцов молча раскачивался из стороны в сторону, иногда касаясь рукой головы. На него сочувственно посматривали, но не трогали.
Петя, Петя! Если б не он, нас ещё раньше убило бы! сержант грустно кивнул в сторону.
Первый смерть принял. Это ведь тебя он, Юрка, от очереди автоматной прикрыл! Савватеич в очередной раз вздохнул.
Меня юнец виновато опустил глаза, посидел немного и снова занялся своей рукой, Оторвало вот
А меня ножом прямо в сердце! Обидно! подал голос ещё один из бойцов, Был Юшкин Егор, и нет Юшкина Егора!
Ладно тебе! У тебя и дети-то уже взрослые. Ты с Сибири, а там войны не было! молчавший до этого солдат только хмыкнул.
И то верно, Цыган! согласился Егор.
А мой табор где-то по просторам, наверно, гуляет! Знаете, какие у нас песни поют Цыган мечтательно поднял к небу глаза.
И воруют! продолжил Юшкин.
Дурак ты! обиделся Цыган и снова замолчал.
В ночи потрескивал костёр. Искры со струйками дыма поднимались в небо.
Затаив дыхание, слушал этот неторопливый разговор Андрейка. Решив поначалу, что здесь снимают кино, хотел было подойти открыто, но что-то удержало, остановило на мгновение. А потом понял нельзя!
Притаившись за малиновым кустом, Андрейка, как на экране видел бой, что приняли эти шестеро здесь, в лесном массиве, в трёх километрах от железнодорожной станции. Страха не было, и он внимательно впитывал в себя всё, что касалось этого короткого и неизвестного никому сражения.
Ты как на войну-то попал, Цыган? внезапно спросил Савватеич, в одном бою погибли, а кто ты, откуда
А! Цыган сердито махнул рукой и зло посмотрел на Юшкина, Немцы на табор напали. Кто мог убежал! Я убежал. К нашим вышел. На фронт просился! Сержант знает!
Сержант кивнул:
Первый бой и последний!
А вот интересно: узнают когда-нибудь, как мы погибли? Может, дезертирами считать будут, ведь на станции-то нас не было! зачем-то спросил Юшкин.
Один Чеботарёв знал, старлей, который нас на разведку послал! Больше ведь никто нас не видел! А раз пока не нашли, значит, погиб Чеботарёв! поддакнул Цыган.
Узнают, успокоил Савватеич, обязательно узнают!
Андрейка вернулся домой под утро. Глотнув из ковша холодной воды, он отправился прямо к Антону Степановичу. Отец с матерью бросились было с расспросами, но увидев укоризненный взгляд сына, удивлённо пожали плечами.
Их шестеро было! сообщил учителю Белых, Сержант и пятеро бойцов: Савватеич, Юшкин, Цыган, Петя и Юрка!
Ты о чём, Андрей? вопросительно посмотрел историк.