Не понимаю! Как такое могло произойти!? Я же отдавал распоряжение выслать к городскому порталу экипаж! недоумевал управляющий.
Может быть мы просто разминулись, робко подала голос я, опасаясь, что эмоциональный церемониймейстер может лишиться чувств от потрясения.
Однако, Билль с сомнением покачал головой, а потом заверил:
Будьте спокойны! Я разберусь в ситуации и накажу виновных по всей строгости!
Леди Астэр улыбнулась, порывисто обняла меня и стала прощаться:
Мисс Кирстон, оставляю вас в самых надежных руках во всем дворце. Было очень приятно с вами познакомиться. Надеюсь, еще увидимся.
Затем она заглянула мне за спину и, глядя на жмущегося в юбках чертяку, весело добавила:
С вами тоже было приятно познакомиться, и, развернувшись, легко вспорхнула на мраморную лестницу и скрылась из глаз.
Стоящий рядом Билль с нескрываемым интересом поглядывал в мою сторону, пытаясь получше рассмотреть застеснявшегося Шныря.
Разрешите взглянуть на приглашение, вдруг попросил он.
Я молча подала ему бумагу, гадая про себя, уж не решил ли он что мы какие-нибудь самозванцы, пытающиеся обманом проникнуть в королевский дворец.
Всего лишь хотел проверить указанные в приглашении координаты, ответил на мои мысли мужчина.
Я застыла в полном оцепенении.
Вы что, мысли читаете? с ужасом пролепетала я.
Билль только коротко улыбнулся и покачал головой:
Этого не требуется. Все, о чем вы думаете написано на вашем лице.
Я глубоко вздохнула и попыталась привести мысли в порядок. Церемониймейстер тем временем вернул письмо и, кивнув на стоящего чертяку, деловито поинтересовался:
Это все сопровождающие лица?
Вернув душевное равновесие и вспомнив о друге, я пояснила:
Нет, со мной еще барон Карье, но обстоятельства вынудили его задержаться. Он должен прибыть позже.
В таком случае, мы разместим вас всех на одном этаже, поближе друг к другу, кивнул Билль.
Отведенная спальня показалась мне личным островком эдема на этой грешной земле. Огромных размеров комната с высокими потолками, отделанными голубым опалом стенами и белой бархатной мебелью. Дорогие материалы сверкали и манили прикоснуться. Каждая деталь интерьера говорила о том, что мы не где-нибудь, а в гостях у самого короля.
Скинув пыльные ботинки и дорожную накидку, я плюхнулась на широкую кровать и блаженно прикрыла глаза. Начавшийся не очень приятно день, к обеду определенно стал исправляться. Теперь остается только дождаться Криса, поскольку практически весь наш багаж остался у него.
Обстоятельством, которое так не кстати заставило его задержаться в дороге, была семья. А если точнее, дражайшая маменька Катарина Карье. Женщина, в общем и целом, неплохая, но не в меру впечатлительная. Любая встреченная на ее пути букашка, моментально раздувалась в воображении леди Карье до непомерных размеров и живо приобретала габариты слона, а вместе с ней, соответственно, росли и масштабы сего происшествия. В конечном итоге доходило до того, что проблему с количеством букашек на квадратный метр, по мнению светлой леди, нужно было решать только законодательно и на уровне никак не ниже королевского.
Вот и теперь, скорая выжеребка2 любимой кобылы миледи была возведена в событие общесемейного масштаба, а потому требовала непременного присутствия дома всех означенных родственников, включая двоюродных, троюродных и четвероюродных братьев и сестер, которые, бросив все, съехались на клич в фамильное гнездо Карье. Которые теперь с нетерпением ждали, когда же, наконец, разродится эта кобыла, чтобы со спокойной душой можно было вернуться восвояси к брошенным незаконченным делам.
Крис, как хороший примерный сын, нежно любил свою маму и закрывал глаза на ее истеричные выходки. Поэтому, когда она со слезами на глазах выговаривала, как важно для ее любимой лошадки присутствие рядом ее любимого сына, он лишь обреченно вздохнул и согласился, не в силах отказать родной матери. А поскольку весь мой багаж находился в экипаже друга, я теперь так же была вынуждена ждать, когда же свершатся эти исторические роды и мои вещи наконец-то приедут ко мне.
Глубоко вздохнув, я приподнялась на локтях и внимательно осмотрелась. Рядом с большой кроватью, в углу, стояла уменьшенная ее копия, с такой же мягкой лебяжьей периной и парчовым покрывальцем, на котором теперь растянулся Шнырь. Мне вдруг пришло в голову, что королевским, дворец делает не дороговизна интерьеров, а учтивость и предусмотрительность его персонала.