Сделаю все возможное, но надежд вытащить тебя совсем мало. Вероятно, самое лучшее, что я могу, это снизить срок и, может быть, избежать приговора как рецидивиста. Что касается суждения о том, кого ты выбираешь в друзья, то я извиняюсь. Не твоя вина, что ты вырос с другими представлениями о дружбе.
Лицо Тома окаменело.
Ты хочешь сказать, что мои родители неправильно меня воспитывали?
Джек встал, понимая, что сегодня они не продвинутся дальше. Убирая документы в портфель и защелкивая замки, он спросил:
А ты хочешь сказать, что правильно? Оглянись вокруг, Том, и спроси себя, в какой степени это из-за того, что тебя не научили принимать верные решения.
Взгляд Тома изменился с угрожающего на удивленный, может даже обиженный, но тут же в нем сверкнул гнев. В спину уходящему Джеку полетели ругательства. Он знал, что попал старому врагу в больное место. Правда глаза колет, как говорится. Джек увидел, что был прав насчет Тома, за секунду до того, как тем овладел гнев.
Из-за их прошлого Джек чувствовал, что Том Гордон принадлежал к той категории людей, которые завидуют другим. Они видят людей, которых считают счастливее, и хотят такую жизнь. Проблема в том, что им не достает необходимых эмоциональных инструментов, чтобы произвести изменения. В том числе осознания того, что они ошибаются. Из-за уверенности, что общество к ним несправедливо, вместо понимания, что они сами несут ответственность за свою жизнь, эти бедные души почти никогда не способны сделать шаг от несчастного к довольному.
Конечно, постоянные отсидки в тюрьме случаются не с каждым вроде Тома. Некоторые понимают свою ответственность за принятие плохих решений, часто в результате терапии или когда происходит что-то, меняющее их мировоззрение. Это обычно ведет к тому, что человек становится способен изменить свою жизнь.
Те же, кто относится к категории, куда Джек определил Тома, продолжают верить, что если бы могли получить деньги или заставить кого-то любить себя или восхищаться собой, при этом не меняясь, то нашли бы счастье, которым, по их мнению, наслаждаются другие. Но Джек знал, что деньги, добытые нечестным путем, остаются напоминанием о том, каким плохим был человек, и, конечно, никогда не купят счастья. Кроме того, любовь и восхищение нельзя внушить силой. Это будет только подчинение, которое порождает ненависть.
Для таких людей, как Том, жизнь была унылой, и глубоко в душе Джеку было больно от их неспособности к настоящему счастью, ведь она зависит исключительно от отношения людей к себе. Это отношение всегда было хуже, чем они притворялись перед другими. Глубоко в душе все они знали, что никогда не будут счастливы, но не были способны понять, почему именно или как это изменить. Настоящий замкнутый круг, самый замкнутый из всех.
Когда Джек вернулся в офис, его приветствовал Бринкли, который не мог сдерживать восторг, пробыв в одиночестве больше часа. Джек считал, что люди многому могут научиться у собак. Их любовь всегда безусловна и ничего не требует от хозяев. Это обожание и абсолютная преданность. Джеку казалось, что Бог специально создал собак, чтобы люди поняли, что значит настоящая любовь. Джек знал, что в его отсутствие мысли Бринкли были только о том моменте, когда он вернется. Конечно, есть сиюминутные отвлекающие факторы, но все его существование сосредоточено на возвращении Джека. Если бы люди были способны испытывать такие чувства друг к другу, голод и войны прекратились бы. Ему казалось закономерным, что если прочитать слово «Бог» наоборот, то получится «собака»[4], однако происхождение слов тут не при чем. Это просто счастливая случайность.
Привет, мальчик! Готов прогуляться?
Бринкли знал слово и отреагировал так, как Джек и ожидал.
Сняв с крючка возле двери поводок, Джек пристегнул его к ошейнику Бринкли, запер дверь и пошел по улице. Пес держался рядом, в одном темпе с Джеком, несмотря на явное желание двигаться быстрее.
Они пришли в прибрежный парк, и Джек повел Бринкли вдоль берега. Когда они вернулись в офис, он с удивлением увидел ожидающего снаружи Чака Шелтона.
Бринкли приветствовал Чака, виляя всей задней половиной тела, как будто его хвост весил сто фунтов и при вилянии тянул за собой попу. Чак присел на корточки перед псом и позволил ему облизывать себя. Это могло продолжаться столько, сколько позволит Чак.
Привет, Бринкли, мальчик! Скучал по мне?
Конечно он скучал, но не зазнавайся. Он скучает по мне, если меня нет пять минут, сказал Джек вместо приветствия и протянул Чаку руку для пожатия. Так что привело тебя в неповторимую контору Тернера и Бринкли?