Шло время, страна залечивала раны, нанесенные войной, жизнь потихоньку налаживалась. Вырастал потихоньку и я. Ходил в детский садик, он в мою бытность. много раз менял место пребывания и, когда он занимал помещение напротив нынешнего Слободзейского райвоенкомата, как раз с того места и в то время, я пошел в первый класс школы 2.
Опять память подсказывает уже четкие жизненные фотографии: мы, дети Войны, маленькие, худенькие, входим в класс, а через несколько минут, входит ОНА, Александра Филаретовна, наша первая учительница, высокая, красивая, строгая на вид, большая на нашем маленьком фоне. Я до сих пор вижу это её появление в тот первый раз (смотри материалы Школа и Женская доля, в этом разделе).
Несмотря на не самые лучшие условия жизни, внешнюю худобу и невзрачный в то время, рост, я ни одного школьного дня не пропустил по болезни, а первый медицинский укол получил, когда пошел в армию. Не хвалюсь этим, просто констатирую. Кстати, когда пришла пора идти в армию, то первым от объединенного тогда Тираспольского района, был определен для службы во флоте, по направлению «подводные лодки и торпедные катера», как раз автор этих строк.
Это тоже память. Просто хочу сказать, что мы, пацаны, пережившие войну, вышли из того времени крепкими, здоровыми и ни в каких справках-освобождениях от любых занятий не нуждались, да и считали бы это позором для себя, даже в том возрасте.Это тоже наша, в том числе и моя Память.Назло всему, наша босоногая улица, вырастала здоровой, крепкой, дружной, то есть настоящей.
Был у меня еще один памятный эпизод, можно сказать три счастливых дня, правда с неудачным финалом, когда меня включили в состав школьной гимнастической пирамиды, но я, имея неплохие физические данные так и не стал акробатом(смотри материал «Акробатика» в этом же разделе).
Со второго класса, я начал думать о том, что пора уже выходить «в люди», то есть на свою улицу, к ребятам, которые уже туда раньше пришли.
Не знаю, как у кого, но на нашей улице, действовало общеизвестное, неофициальное правило, для ребят (мальчишек, независимо от возраста): чтобы иметь право выйти на «улицу» необходимо было уметь делать всего три действия переплывать Днестр, уметь кататься на велосипеде икурить. Всего-то делов.
С высоты возраста, могу сказать, что раньше наша улица, действительно была такой своеобразной ступенчатой школой, а сегодня школа становится такой же ступенчатой улицей.
Днестр я начал переплывать со второго класса, то есть-с девяти лет, курить мужики тоже научили В выходные дни, мужчины нашей улицы, часто собирались небольшими группами, прямо на улице у заборов и играли в карты, иногда пили по стакану домашнего вина, попутно рассказывая какие-то истории из жизни, кто что знал.
Нам, пацанам было интересно и посмотреть, как они играют, и послушать их рассказы без всякой цензуры, а главное если удастся потянуть из самодельной цыгарки крепкого табачного дыма.Раньше табак у каждого мужика был свой и разный по многим составляющим. Они охотно давали нам «потянуть» самокрутки и довольно смеялись с нас, задыхающихся от кашля, после таких «потягиваний».
Я тоже не раз пробовал брать в рот такие цыгарки, тем более публично, так что два условия из трех, для выхода на улицу, я выполнял и об этом было всем нашим пацанам известно. Но оставалась проблема с велосипедом. На всю нашу улицу, велосипед был только у дяди Вани Будяка, но он никому не разрешал не только ездить на нем, а даже дотрагиваться. Этот невыполненный мною пункт так и завис во времени.
Но благосклонная судьба, помогла мне разрешить эту проблему, хотя и с определенными издержками. Как-то к нам приехал на велосипеде дядя Петя Фокша, из Коротного. Был он тогда там бригадиром рыболовецкой бригады и, иногда, приезжал в райцентр по делам службы. Автобусов тогда не было, машин мало, поэтому он ездил в район на велосипеде.
Был он знаком с моим отцом, поэтому иногда, перед отбытием домой, заезжал к нам, поговорить и выпить по стакану вина.
В тот раз, он приехал, привез пару крупных рыбин и бутылку вина, велосипед поставил у входа в дом. Бабушка начала жарить принесенную им рыбу, отец с гостем, в ожидании, сидели за столом.
И тогда я решился на неблаговидный поступок. Взял велосипед, а так как ездить не умел, да и боялся, то повел его демонстративно по улице, к спортивной площадке возле украинской школы. Боковым зрением увидел, что за мной увязались двое братьев из семьи Бочаровых, а мне как раз они и были нужны, как «свидетели».