***
Убрав документы в сейф, Костин вышел из здания комендатуры и неторопливым шагом направился в коммерческий ресторан, который располагался не так далеко от здания комендатуры. Со слов его подчиненного Каримова этот ресторан функционировал еще и в оккупированном немцами городе, правда, у него тогда был другой хозяин, который ушел на запад вместе с отступающими немецкими войсками. Александр вошел в зал и, сняв фуражку, направился к свободному столу, который находился в дальнем углу помещения. С этого места хорошо просматривался практически весь зал. На маленькой сцене тихо играл небольшой оркестр, состоящий из скрипки, рояля и контрабаса. Зал показался Костину настоящим художественным произведением неизвестного архитектора: лепнина, позолота люстр, сверкающая в лучах электрического света.
«Надо же, как здесь красиво, подумал он, окидывая помещение своим взглядом. Живут ведь люди».
Он впервые в своей жизни оказался в такой непривычной ему обстановке.
Что закажет, господин капитан? обратился к нему официант, вытянувшись в струнку.
На согнутой руке официанта свисала белая накрахмаленная салфетка. Он был молод, худ. Гладкие, редкие волосы были аккуратно зачесаны назад. Он сразу же вызвал у Костина антипатию.
Вот что милейший, запомни! Господа у нас закончились еще в семнадцатом году. Ты понял меня?
По лицу официанта пробежала тень страха. Рука, державшая блокнот, мелко задрожала.
Прошу прощение, товарищ капитан. Привычка вторая натура.
По лицу Костина пробежала едва заметная ухмылка.
«Одно слово лакей, почему-то подумал он, ему все равно кому прислуживать: немцам, русским.».
Принеси по своему вкусу, произнес Костин, откладывая в сторону меню. Только живей, я с утра ничего не ел. И еще, принеси мне пачку папирос.
Что, товарищ капитан, предпочитает «Казбек», «Беломорканал», «Шахтерские»?
«Беломорканал».
Достав из кармана пачку папирос, Александр достал из нее папиросу, а пустую пачку смял и положил в пепельницу. Закурив, Костин стал рассматривать посетителей ресторана. Публика была разной. Ряд столиков занимали офицеры с дамами, которые о чем-то громко рассуждали, вызывая громкий смех у женщин. За дальним, от Александра столом, сидел мужчина. Лицо его обрамляла небольшая седая борода. Лицо его морщилось от того, что оркестр то и дело фальшивил, исполняя одну из русских народных песен.
«Похоже, музыкант, подумал о мужчине Костин. Смотри, как он раздражен их исполнением».
За соседним от него столиком сидела небольшая компания, а, если точнее: два офицера и две женщины, которые о чем-то негромко разговаривали. Слева от него сидел майор с медицинскими эмблемами на погонах. Офицер был уже не трезв и что-то громко рассказывал капитану, сопровождая свою речь жестами рук. Перед майором на столе стояла наполовину опустошенная бутылка с водкой, две рюмки и легкая закуска. От изучения посетителей Костина отвлек подошедший к нему официант.
Вот, попробуйте холодец, произнес он, ставя на стол тарелку с кусками студня. Думаю, что он вам понравится. А это борщ.
Спасибо, поблагодарил его Костин. Скажите, пожалуйста, кто тот подполковник, что сидит за тем дальним столом?
А, этот-то. Это комендант нашей узловой станции. Большой начальник. Предпочитает употреблять коньяк и острые закуски.
Спасибо, поблагодарил его Александр.
Официант развернулся и быстро исчез за дверью, ведущую на кухню.
Капитан! Выпейте со мной водки, громко произнес майор, обернувшись к Костину. Поверьте, не могу пить один, а этот больше не хочет.
Извините, товарищ майор. Но, я не пью с незнакомыми мне людьми, ответил Костин. Это не каприз, это привычка.
Майор улыбнулся. Ему явно не понравился отказ капитана.
Спасибо, капитан, за откровенность. Давайте, познакомимся. Майор медицинской службы Борец Владимир Леонидович. Я, начальник местного военного госпиталя. А вы, наверное, тот самый начальник местного СМЕРШ»? Угадал?
Александр улыбнулся.
«Не успел приехать, а все уже знают», подумал он.
Откуда вы это знаете. Я в городе всего-то четыре часа, а вы уже знаете
Земля слухом полна, ответил майор и засмеялся. Теперь мы знакомы. Давайте, выпьем!
Борец подсел к столу Костина и налил ему в рюмку водку. Александру пить не хотелось, но какое-то внутреннее чутье подсказывало ему, что своим отказом он окончательно обидит человек. Они чокнулись рюмками. Костин выпил, поставил рюмку на стол и стал с аппетитом поесть, остывающий борщ.