Юноша привстал на кровати, нетвердо становясь на ноги, его качнуло вперед, и он резко прижал руку ко рту, блокируя рвотный позыв. Адиль задумчиво наблюдал за ним, воскрешая в памяти сначала энергичное солнце Родезии, живость ума и гордость Врана, давно погибшего, своим напором и азартом, удивившего в свое время даже его. В этом тщедушном и избитом зяблике потомке обоих было сложно разглядеть привычную мощь крутого моровского нрава:
Ты сейчас блеванешь, сядь, ровно сказал он. Что за тебя дадут форматчики?
Господин Ангел, я потяну Вас за собой, неожиданно значительно ответил смертник, не опуская стеклянных глаз.
Это не в твоем характере.
Я изменился. Думаю, подозрительная личность Лайона Ангела их заинтересует, как и некоторые секреты Италмы, исчезнувшие вместе с ним. Все сенсорные технологии сейчас снова в цене, так что мой конец станет и твоими проблемами, насколько бы менее публичным, чем я, ты не был.
Угроза вместо благодарности? Видно, что у тебя не было семьи, которая обучила бы тебя манерам, Адиль с удовольствием увидел, что здоровая часть лица Моро дернулась, как от удара наотмашь. Не играй со мной, мальчик, я могу тебя прихлопнуть прямо здесь и сейчас, а труп закопаю в палисаднике. Вряд ли твое тело будут отслеживать по спутникам, иначе бы вокруг тебя уже был батальон личной охраны, ты же так решаешь свои вопросы, не так ли? А тут ты один, избит, и нескольких ударов хватило, чтобы почти прихлопнуть тебя. Что-то изменилось? Моро забросил свою любимую физкультуру?
Моро сверлил Адиля тяжелым взглядом, а тот наслаждался спектаклем. Он изначально хотел его отпустить, но сейчас эта куча дерьма не держалась на ногах, и выкинуть его не поднималась даже нога, отчего так, он сам не мог понять. Возможно, тот факт, что Моро все-таки вернулся в норму? Желание разобраться в его текущих схемах? Родезийский интерес, летальный для Моро? Это все ему было не нужно , он же твердо ушел в Архитектор разума до конца времени Альянса.
Лайон, дай мне уйти. Я не солдат, как ты не медсестра, хмыкнул Валентин.
Что мне будет за это?
Финансово я вряд ли в состоянии умерить твои аппетиты, но в долгу не останусь, юноша хмыкнул.
Я тебя отпущу, диверсант хренов, с условием, что ты не помчишься сейчас же взрывать конвейер своей бывшей фабрики. Также, смой свой цвет волос, глаза болят, с отвращением отвернулся Адиль, краем глаза наблюдая за выпученными глазами Моро.
И все? моргнул Моро.
А что ты можешь мне ещё предложить? снова повернулся к нему Адиль, недоумевающе смерив с ног до головы рысьими глазами. Моро машинально скрестил руки на груди, для чего ему пришлось отпустить опору спинку кровати, и он снова пошатнулся. Играть с тобой неинтересно: твой стиль не в моем вкусе.
Ладно, невпопад ответил Валентин, тряся больной головой. Тогда пустишь меня на ночлег? Не могу вернуться в общагу сейчас и отдай проектор, нужно остатки зарплаты перевести на резервный счет.
Адиль фыркнул, тот, кто его знал, сказал бы, одобрительно и бросил в него квадратик:
Будешь компенсировать мне отсутствие компании этой ночью.
Ты же сказал нервно начал Моро, прикидывая исход драки между ними, тем более его так потрепали. Его поколотят без лишних усилий. Лайона нельзя недооценивать, как раньше.
Завтра покажешь мне карнавал змярлых, весомо сказал Адиль.
Я
Твое побитое лицо спрячем за респиратором. Спи, уже пять утра. Тебе сегодня придется долго и активно работать, павлин, долго и нудно трудиться, он намеренно употребил тоже слово, что и Новый формат, давая Моро тревожный сигнал.
Ты где будешь спать? осторожно спросил Валентин, и Адиль опешил, поняв, что где-то перегнул.
У хозяйки, она в состоянии дать мне то, что ты нет, он поспешил выйти из комнаты, оставив пыхтящего, как чайник, благонравного тьягита в своей квартире: ему было очень смешно. Впервые со времени пробуждения.
Тошнота проходила постепенно, и Моро почувствовал, что сможет заснуть. Серьга мигнула синим, уведомляя о входящем сообщении, он протянул к ней руку и заснул.
Адиль, где ты был ночью? женщина в длинном бархатном платье, по старой моде неотступно следовала за молодым человеком в слегка помятом костюме-тройке. При их приближении, слуги спешили удалиться как можно скорее, стараясь не попадать под горячую руку. Вишневые стены, темные портреты в тяжелых рамах, тусклое освещение, мраморные столики с вазами все вокруг казалось слишком идеальным геометрически и обставленным согласно канону, как он автоматически отметил. Молодой человек прибавил шаг, как будто убегая от женщины, но стремясь сохранить чувство собственного достоинства.