Дарр скрещивает руки на широкой груди и делает глубокий вдох, отчего кажется еще больше.
Я отвечаю за нее, говорю я. Должен убедиться, что она доберется до дома в безопасности.
У меня есть некоторые сомнения, говорит он.
Нам обоим не терпится прекратить разговор и наконец заняться делом.
Приятно иметь дело с человеком, который ясно выражает свои мысли. Спасибо за разговор. Хорошего вечера.
Снова поворачиваюсь к нему спиной. Если он собирается перейти к действиям, сейчас самое время.
Как по команде, его массивный кулак опускается на уровень колен, целясь мне прямо по почкам. Я дергаюсь вперед, разворачиваюсь, а он при ударе так подается вперед, что едва не падает. Он сильный, но неуклюжий, и мне не избавиться от ощущения, что все происходящее срежиссировано по причине, которой я не могу понять.
Ладно, говорю я, давай посмотрим, кто кого.
Он делает резкий удар левой, от которого я ускользаю, но он уже бьет правой, попадая мне в челюсть туда, где как раз проходит нервный пучок. По всему лицу вспышка дикой боли, а перед глазами появляются огненные пятна. Я отклоняюсь, и он опять наносит удар левой, задевая висок.
Опускаюсь ниже, и он думает, что я пытаюсь схватить его за яйца. Прикрывает пах руками, и тут я выдергиваю ножик у него из-за пояса и подношу к его лбу. Прямо у линии волос делаю маленький надрез, и кровь немедленно начинает заливать лоб и глаза.
Подходит второй байкер и говорит:
Я брат Лотти Мэй.
Я ему верю. Он проходит мимо меня, не говоря ни слова, нежно обнимает ее за талию и поднимает.
Она всхлипывает и икает.
Клэй, я все испортила. Я была готова. Он меня не хотел. Я пыталась. Прости.
Тебе надо держаться подальше от этих сумасшедших старух и их дел, Лотти Мэй.
Это и наши дела.
Больше нет.
Он усаживает сестру на свой Харлей, где она бессильно наваливается ему на спину. Через несколько секунд их уже нет. У Дарра продолжает течь кровь, он трясется, рычит и слепо кидается на меня. Я беру его за запястье и веду внутрь, где рядом с телефоном есть аптечка. Накладываю на него лейкопластырь и отправляюсь домой, все еще чувствуя проклятый водочный привкус буравчика.
ВЕЛЬМА КУТС С ХМУРЫМ видом сидит на пне сикомора, рядом со своей хибарой. У ее ног прыгают одноглазые тритоны и шебуршат бескрылые летучие мыши. В кулаке она крепко сжимает изогнутый нож. Даже отсюда слышно, как булькает черная жидкость в ее медном котле.
Ты пришел, чтобы все исправить? спрашивает она.
Зависит от того, нужны ли тебе по-прежнему взносы в семенной фонд.
Не смешно, детка. Так магия сработает лучше всего.
Если верить твоим словам. Но буря закончилась.
Это ты так думаешь, насмешливо говорит она, издавая пофыркивающие звуки, похожие на сдерживаемый смех. Но если бы ты впрямь верил в то, что все кончилось, ты бы сюда снова не пришел. Мертвецы не успокоились, они собираются причинить много несчастий. Зло не спит.
Конечно.
Ладно, ты все-таки не так уж глуп.
Не так уж, соглашаюсь я.
Приходят призраки. Они уже в воздухе. Их невозможно остановить не принеся даров.
Мы еще какое-то время наслаждаемся хорошей вечерней погодой. Я выкуриваю пару сигарет и разглядываю звезды, проступающие на багровеющем небе со стороны востока. Наконец она встает и приглашает меня в дом, где усаживает на шаткий стул со спинкой из перекладин. В очаге нет огня только раскаленные угли, на которых кипит ее зелье.
Она предлагает мне стакан самогона, и я делаю глоток, падающий мне в глотку подобно неуправляемому поезду.
Следовало бы закашляться, но рвотный рефлекс полностью исчез. Слезы текут у меня по щекам, и Вельма Кутс говорит:
Сама делала. Мягкий, правда?
Уф!
Фе. Я думала, тебе понравится.
Я сто лет не пил самогона и уже чувствую, как начинает трескаться эмаль на зубах. Черная жидкость выплескивается на раскаленные камни, шипит и брызжет. Противный рыбно-мясной запах на момент усиливается, потом слабеет.
Интересно, это то же варево, куда я отлил свою кровь, или новая порция? Может, Доди припасла немного уксуса моих братьев, и мы теперь совсем в новом мире жертвоприношения. Летучие мыши, корчась, пытаются прорваться через порог, а по полу прыгают широколобые сцинки.
Вельма все еще крепко сжимает нож, и я боюсь в любой момент получить удар по шее.
У тебя в доме черт-те что, говорит она.