Бери двухместный, с частичными удобствами. Туалет и душ в конце коридора.
Но почему двухместный?
Чтоб не так страшно было. Мне все равно, какой номер возьмешь, но потом не жалуйся. По ночам спать не будешь. Ходют и ходют. Кто неизвестно, но страшно-о-о!
Ему стало интересно. Сцена прямо из готического романа ужасов о вампирах, герой простофиля дурачок, ему прямым текстом толстые намеки делают, а он не обращает внимания, и обязательно вляпается в самую опасную ситуацию, грозящую неглубокой могилой в конце повествования. Оставалось надеяться, что дуракам всегда везет, в огне не тонут, в воде не горят, а укусы вампиров для них не страшнее укусов местных комаров. Почешется и тут же забудет.
А вам не страшно?
Не, мы местные, привычные, и потом ходют на втором и третьем, а на первый этаж не спускаются.
Соседи будут?
Какие соседи? тетка скривилась. Это летом, еще приезжают, полазать тут по терикам и провальцам, как их, исктремалы, вечно в пустоты проваливаются, а осенью и зимой гостиница пустая, по ночам в гостинице страшно оставаться, так пусто, хоть волком вой, и тетка неожиданно завыла: у-у-йо-у. Волчье завывание у тетки-администраторши вышло так правдоподобно, что он вздрогнул, шерсть на загривке стала дыбом, и нестерпимо захотелось спрятаться. Лау обшарил глазами полутемный холл, в котором, кроме стойки администратора да пары стульев, ничего не было. Тетка же продолжала самозабвенно выть, то повышая, то понижая голос: у-у-йо-у, у-у-йо-у, у-у-йо-у! Неожиданно на улице раздался громкий собачий лай. Тетка мгновенно прекратила выть, словно невидимый щелкнул тумблером, отключая звук в динамиках аудиосистемы, взяла заполненную анкету и протянула ключ с деревянной култышкой на кольце.
Второй этаж, комната тринадцать. Если лампочка не загорается, стукните по выключателю. Только не очень сильно!
Лау взял ключ и рассмотрел култышку. Это оказалась грубо вырезанная фигурка человечка на кресте.
Администраторша, увидев, что он с любопытством рассматривает деревянную фигурку, пояснила:
Это наш, последний дериктор, царствие нему небесное, баловался, фигурки вырезал. Любимая тема: сусики на хресте. Бывало, запрется в кабинете, и целый день ни гу-гу, подойдешь на цыпочках к кабинету, послушаешь возле двери, а там тишина, словно могила разверстая на кладбище поджидает, и тьма на мягких лапах готова броситься на тебя. Обмочиться можно. Вечером дериктор уходил и строго наказывал, чтобы уборщица в кабинете ни в коем случае не убирала. Он, мол, сам полы моет. У него на столе ценные документы какие-то, вдруг стронет с места или переложит, а тут проверка на носу и не сможет их найти.
Он мягко вклинился в монолог тетки:
Не дериктор, а директор.
Тетка осуждающе глянула на него:
Сама знаю, русский в школе учила и к училке дополнительно ходила, думала в ститут поступать. Но он Дериктор! С большой буквы! Посмотрите на табличку. Еще не сняли.
Лау вновь осмотрел холл. До этого в полутемном холле была лишь стойка администратора и два стула. Теперь к ним добавилась белая дверь с черной табличкой. Он мог побиться об заклад, что до слов тетки этой двери не было.
Эх, любопытство кошку сгубило, с кривой усмешкой прошептал он и подошел к двери. На табличке было написано крупными буквами «ДЕРИКТОР Б.Х.», а ниже «директор гостиницы». Хм, Б.Х. это Борис Христофорович или Before Christ, т.е. до Рождества Христова? Лау был твердо убежден, что в те далекие времена толпы бродячих проповедников шастали по тем местам, которые потом прозвали землей обетованной, но только одному удалось прославиться, и имя ему было Иисус Христос. Аминь!
Убедились? громко вопросила администраторща.
Да. Но почему табличку не сняли?
Так помер Дериктор, только что был и помер. Позавчерась помер, при выходе из гостиницы. Еще скорую вызывали. Врач сказал, что обширный инфаркт миокарда, а сегодня, тетка испуганно понизила голос, Дериктор приходил на работу. Весь синий, лицо перекошенное, ноги деревянные, не ступал, а скакал как конь, цокал подковами. Я, как увидела, обмерла вся, аж дышать перестала. Сердечко как забьется, потом целый флакон валокордина выпила, для убедительности администраторша поставила на стойку пустой флакончик. На меня посмотрел, а взгляд страшный, глаза закатившиеся, что-то прогугнил, и шасть к двери. Дверь, хоть и на замок была закрыта и бумажка с печатью была приклеена, сама открылась и закрылась за ним. Я звонить в полицию и скорую. Меня на смех подняли, не могут, мол, покойники сами ходить, это противоречит законам природы. Я от страха чуть лужу не напудила и хотела с работы сбежать, а тут в кабинете Дериктора такой грохот образовался, словно потолок обвалился, и серой запахло. Я позвонила в МЧС, мол, газом пахнет, врать пришлось, иначе бы не приехали. Аварийка приехала, а я от страха говорить не могу, на дверь кабинета тычу. Те дверь взломали, а там во весь рост растянулся Дериктор, а по всем кабинету разбросаны фигурки сусиков на хресте. МЧСники вызвали полицию, те скорую, и у них бледный вид, руки трясутся, покойничек-то восстал. Да не просто восстал, а на работу пришел и опять помер. Его увезли, а фигурки не пропадать добру, мы к ключам прицепили. Слава богу, больше Дериктор на работу не приходил. Говорят, бедного всего разрезали, причину искали, почему восстал. Тетка понизила голос Но так и не нашли.