Мое имя Бедивер Ферзь. Салкард, предлагаю тебе оказать неоценимую помощь Вечным Скалам.
Какого рода?
Пройдемте со мной.
Сопротивление пока привело бы к худшим результатам, чем послушание, и беглец подчинился. Пока.
***
Салкард перебил первые две погони и оторвался от третьей не для того, чтобы случайно попасться в руки алькальду, какого-то беса забывшему в двух днях езды от капитольских дворцов и их неукоснительных законов.
Беглец сжал в кармане добытый корень. Он подумал, что стоило вместо этой авантюры с костяным деревом воспользоваться арбором, или даже продать последнее золотое украшение, связывавшее его с прошлым кольцо-печатку. Оба варианта были опасны, а последний приносил еще и личное горе, ведь маг мог сколько угодно ненавидеть Капитолий, но это не отменяло, что тот был его домом.
Салкарда привели в заезжий дом, что стоял у центрального тракта. В заведении было шумно и горели свечи, несмотря на разгоряченный за день воздух. Внутри толпился народ, отмечавший окончание недели годовщины императора, на сцене даже выступала певица тёмные кудри, такие же, как у беглеца, спускались на тяжёлую талию. Она пела об истории первого Круга Семи и о казненном Безумце, что предал Бога-Ревнителя.
На месте почетного гостя в центре зала сидел юноша с маленькими круглыми коричневыми очками на длинных дужках. Он пил горячий отвар из большой плоской чаши, обхватив ее по бокам большим и указательным пальцами. О жаре он не переживал, ведь его спасала выведенная на одежде изморозь такие волшебные узоры, которые не каждый мог себе позволить. О его месте в мире говорили и камни из оникса на одежде они говорили, что этот человек был не просто богачом и не просто церковником, а вхожим в палаты самого Бога-Императора. Ему подобные могли свободно бывать в зале с проклятыми тронами, с которых так высокомерно смотрели блюстители закона, решавшие судьбы мира, но забывшие о том, ради чего их туда поставили. Ни слушая ни бога, ни людей, пока им могло это сойти с рук, они здравствовали и процветали. Ими был дан приказ о казни многих, включая Салкарда.
Благодарствие ветру судеб, обратился к магу молодой господин.
Благодарствие ветру судеб за то, что вы здесь, ответил Салкард и склонил голову. Чем вам может помочь сей никчемный слуга?
О, юноша снял очки, за которыми нашлись удивительно ясные глаза. Для церковника. Как я вижу, мой спутник, в своей манере, немногословен.
Салкард чувствовал, как трепетала его тень она беззвучно кричала, что это допрос, их поймали, раскусили и скоро поведут на смерть, но беглец надеялся наболтать себе билет на свободу. Верить в это ему помогало то, что эти двое еще не предъявили ему никаких обвинений: ни в грешной магии, ни в организации неудавшегося восстания
Я встретил господина Салкарда из фело́ксени у костяного дерева с собранной корой, кратко обозначил ситуацию Бедивер.
Видимо, церковник был главным, а алькальд находился в подчинении у рода и, вероятно, был личным стражем у юноши из оружия имелся лишь легкий кинжал больше пригодный для нарезания фруктов.
О, славно, сказал молодой церковник. А у вас необычное имя для фело́ксени.
Я много странствую, как и мои родители, кивнул Салкард. Имя мне дали лхасское, потому как с ним удобнее путешествовать.
Ваши родители также были путниками?
Да.
Юноша серьезно кивнул и потер то место на подбородке, где у него когда-то должна была бы образоваться принятая в высшем обществе борода, но где пока были лишь редкие пеньки усов. Несмотря на возраст, держался он хорошо. Он принимал как должное, что его должны уважать, и что не всегда для этого будет хватать одного лишь его статуса.
Салкард начал подозревать, что имело место какое-то недоразумение. Будь это и вправду допрос, с ним бы не стали возиться. Пока лишь подозревали в нем плута, это так, но подозревай они о реальном положении дел сожгли бы на месте. Особенно алькальд. Но для чего тогда он им был нужен?
Я вижу, что вы в замешательстве, потому поясню. Бедивер искал замену нашему приболевшему путнику и удачно наткнулся на вас, решил объяснить юноша. А, и позвольте представиться подобающе Лихтэрд Охрид. Я готовлюсь стать мирозором.
Мальчишка протянул выуженную из кармана печать, а затем снял перчатки и поднял руки, в которых Салкард узнал вырезанные в плоти гнезда для камней-проводников.