Глава 5
К моему ужасу, под утро, Кирилл начинает стучаться в мою дверь. Вскочив с постели, я подбегаю к ней, застыв, как испуганный кролик и прислушиваясь.
Открой долбанную дверь, Ася! требует парень, ударяя по дереву кулаком.
Нет! кричу через дверь. Ты просто неадекватный псих! Я все расскажу папе, когда он вернется!
Прекрасно! Расскажи. Вот только это еще большой вопрос, чья версия событий понравится ему больше.
О чем это ты? настораживаюсь я.
С него станется нагородить папе кучу всякой чуши обо мне.
О твоей тяге к неправильным людям. Или напомнить, что ты натворила в прошлом году?
В груди знакомо бьется паника при воспоминаниях о событиях прошлого года, когда я училась совсем в другом месте, решив быть подальше от вездесущего братца. Папа не знает, почему я перевелась, в отличие от Кирилла. И он не устает шантажировать меня этим.
Иди к черту, Кир! Федя твой друг. Он не такой, как ОН, все еще не могу произнести ненавистное имя.
Именно потому, что Фед мой друг, я знаю, о чем говорю. Предупреждаю тебя держись от него подальше. Если не послушаешься, последствия тебе не понравятся.
Я не отвечаю на это нелепое требование. Прижавшись спиной к двери, усиленно размышляю, как действовать и что сказать, чтобы он оставил меня и Федю в покое, чувствуя, как внутри разрастается тревога при мысли, что на брата ничего не подействует, если он что-то решил. Но Кирилл уходит, больше ничего не сказав. Чувствуя себя в ловушке, но решив дождаться возвращения папы, я залезаю под одеяло и снова незаметно для себя засыпаю.
Будит меня очередной стук в дверь.
Мелочь, это уже не смешно! Выходи.
Снова Кир. И чего ему неймется?
Встаю с кровати, чувствуя противное першение в горле, и иду открывать. Мои опасения насчет его неадекватности уже не кажутся такими серьезными. Это же Кир! Что он мне сделает? Вчера он просто разозлился и потерял контроль. А может, лишь хотел основательно меня напугать. Это вполне в его духе, чертов садюга!
Я сплю, ну, чего тебе? открыв дверь, недовольно бурчу я.
А в универ кто за тебя пойдет? Быстро собирайся! Я через двадцать минут выхожу и ждать тебя не буду.
Кир выглядит, как обычно. Ни следа агрессии на лице, спокойный голос с нотками нетерпения из-за моей неповоротливости. Как будто и не было вчерашних психов с его стороны.
Я сама доеду, езжай, дуюсь я, направляясь обратно к постели, чтобы залезть под теплое одеялко.
Он заходит в спальню и, закрыв за собой дверь, приближается к кровати.
Что с голосом? кладя ладонь мне на лоб, с нотками беспокойства в голосе спрашивает брат.
Сбрасываю с себя его руку и переворачиваюсь на другой бок, спиной к нему.
Не твое дело. Иди отсюда.
Ася, предупреждающе рычит Кир. У тебя лоб горячий.
А кто в этом виноват? У меня еще и горло першит по твоей милости. Уходи отсюда. То, что мог, ты уже сделал.
Я прячусь с головой под одеяло, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Всегда становлюсь чересчур эмоциональной, когда болею. Не хочу, чтобы он принял это на свой счет, увидев, что я плачу.
За спиной слышится звук удаляющихся шагов и закрывающейся двери. Я расслабляюсь, поняв, что Кир ушел, но, не успеваю поудобнее устроиться, как он возвращается и принимается дергать на себя мое одеяло.
Отстань, козел! Ненавижу тебя! кричу я, отказываясь показываться из-под своего укрытия. Позорные слезы все еще текут по лицу.
К сожалению, Кирилл куда сильнее и сдергивает-таки одеяло, хватая меня за плечи и поворачивая к себе.
Ну, и чего ревешь? хмуро спрашивает, снова трогая мой лоб. Болит что-то?
Нет, шлепая его по наглой ручище, отвечаю я, быстро вытирая щеки и хлюпая носом.
На, выпей.
Он протягивает мне мою любимую кружку с котиками и я узнаю запах растворимого лекарства от гриппа, но упрямо отказываюсь брать ее в руки.
Не выводи меня, мелочь, теряет терпение Кир. Пей!
Иди к черту со своей лживой заботой!
Пытаюсь отвернуться, но он хватает меня за подбородок и, надавив на челюсть, заставляет открыть рот, поднося к нему горячую кружку.
Пей или залью в тебя насильно, предупреждает Кирилл.
Я знаю, что он так и поступит. Слов на ветер мой брат никогда не бросает. Решив, что точно обожгусь вдобавок к болезни, обхватываю кружку ладонями, показывая, что согласна, и он отпускает меня, позволяя пить самой. Я пью лекарство так быстро, как могу, чтобы не обжечь рот, прерываясь только на короткие всхлипы, и со стуком поставив кружку на прикроватную тумбочку, снова скрываюсь под одеялом, мелко вздрагивая от рыданий.