Призыв А. А. Вознесенского в министерство просвещения РСФСР
Безынициативность Министерства просвещения РСФСР, оказавшегося одним из форпостов идеологического фронта, стала тяготить Центральный Комитет. Уже в конце 1947 г. в Секретариате ЦК созрело решение об отставке министра. Замена министру А. Г. Калашникову была найдена А. А. Ждановым и А. А. Кузнецовым в лице ректора ЛГУ А. А. Вознесенского, давно знакомого им по Ленинграду[24]. Особенно убеждала Секретариат ЦК в возможности назначения Вознесенского на министерский пост бурная деятельность ректора ЛГУ на ключевых постах в Общеславянском комитете СССР и во Всесоюзном обществе по распространению политических и научных знаний; по сути, назначения на эти важные должности уже предрекали скорое повышение А. А. Вознесенского.
Для того чтобы сменить руководство министерства, в аппарате ЦК была запущена стандартная процедура: началось выявление недостатков в работе ведомства.
31 декабря 1947 г. на заседании Секретариата ЦК ВКП(б) было принято постановление 3368с, которое признало неудовлетворительным опубликованное министерством методическое письмо «Задачи школы по улучшению идейно-воспитательной работы», тираж которого был задержан в типографии. Министр А. Г. Калашников, вызванный после принятия постановления в отдел школ ЦК, направил 6 января 1948 г. секретарю ЦК А. А. Жданову объяснительную записку, где признавал ошибочность методического письма и собственную политическую несостоятельность[25].
Поскольку кандидатура на место министра была уже известна, то для ее укрепления был инспирирован документ, косвенно указывавший на необходимость опыта научного руководства у главы Министерства просвещения. Поводом стала проходившая с 24 по 26 ноября Юбилейная научная сессия Академии педагогических наук РСФСР.
16 января 1948 г. заведующий Отделом школ Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Н. Н. Яковлев подал секретарю ЦК ВКП(б) М. А. Суслову докладную записку «О научной сессии Академии педагогических наук РСФСР, посвященной 30летию Великой Октябрьской социалистической революции», в которой обращал внимание на ошибки АПН и министерства:
«Большинство докладов, заслушанных на сессии, не обсуждались. Лишь по трем докладам были открыты прения, в которых приняли участие 8 человек. Это свидетельствует о том, что институты Академии педагогических наук недостаточно подготовились к Юбилейной сессии. Президиум Академии не обеспечил предварительную рассылку тезисов докладов, поставленных на сессии.
В докладе Министра просвещения А. Г. Калашникова 30 лет советской школы были показаны основные особенности и преимущества советской школы и советской системы воспитания. Однако, при характеристике основных этапов развития советской школы, в первой части доклада, т. Калашников, приводя директивы партии в области народного образования, не показал на конкретных примерах роль и значение этих директив в строительстве советской школы. В этой части доклада не было должного анализа основных событий и фактов истории советской школы.
Доклад Президента Академии И. А. Каирова на тему Воспитание советского патриотизма также имел существенные недостатки. При раскрытии сущности советского патриотизма т. Каиров допустил ряд нечетких и неправильных положений. Он, например, говорил о патриотизме партии, о семейном патриотизме. Под семейным патриотизмом т. Каиров понимает желание детей делать для матери и для других членов семьи что-нибудь приятное и полезное для них. В докладе т. Каирова без каких-либо практических замечаний приводится такое высказывание одного из учителей: Патриотизм понятие отвлеченное, абстрактное. С таким утверждением, безусловно, нельзя согласиться. Советский патриотизм является действенным патриотизмом. Он проявляется в конкретных делах, в борьбе за укрепление и возвеличение Советского государства»[26].
Заканчивал заведующий Отделом школ ЦК свою записку следующим выводом:
«Сессия показала, что научные исследования, проводимые в институтах Академии педагогических наук, плохо разрешают основные задачи, стоящие перед наукой. Работники педагогического фронта не получили четких и ясных установок о периодизации истории советской школы и советской педагогической науки. Богатейший опыт, накопленный советской школой за 30 лет ее существования, не получил надлежащего научного обобщения»[27].