Если ты и твоя семья доверяете мне содержание этого свитка, сказал Корах, то взломаем печать и ознакомимся с ним вместе.
Они развернули пергамент и прочли на древнем языке:
Я, Йосеф сын Иакова, именуемого Израилем, и его прекрасной возлюбленной, именуемой Рахель, первый министр Северного и Южного царств, управляющий Египтом и личный друг фараона, сим свидетельствую: с божьей помощью, благодаря предпринятым мерам, за время тучных лет и последовавшей за ними семилетней засухи в казну фараона были засыпаны несметные богатства, поступившие от состоятельных подданных солнцеподобного владыки, а также из окружающих земель. Согласно закону Египта, первому министру отходит установленная часть накопленных сокровищ, принадлежащая теперь ему и его потомкам.
Божественная рука, возродившая меня из царства мертвых, сопровождавшая затем неотступно, и во все времена связующая меня с Неназываемым, щедро одаривала мою семью и весь дом Иакова. Пройдя череду падений и взлетов в божественном спектакле, я достиг положения, благодаря которому мне удалось с разрешения фараона переселить дом Иакова в землю Гошен, спасая их от семилетней засухи.
Следуя своему предназначению, под занавес земной жизни я пришел к полному овладению материей и формой. Это означает, что мне открылись все проявления материальной жизни, и никакое из этих проявлений не может повлиять на мою связь со Всевышним.
В подчинении материи своей воле и заключалась та роль, которую Элохейну38имел в виду на мой счет. Следуя божественной игре, небесная рука вырвала меня из шатра моего дорогого отца и спустила в теснину Мицраима. Очевидно, овладение материальной формой было необходимо как основа для развития ветви духовной. И поскольку меня избрали для достижения именно этой задачи, духовное благословение Израиля перешло к моим дорогим братьям Леви и Йегуде, да продлится жизнь праведников.
Поскольку я до последнего вздоха, несмотря на все достигнутое в этой чужой стране, буду опасаться не оправдать возложенной на меня верховной миссии, мне хотелось бы отдать необходимые распоряжения о сохранности и назначении обретенных богатств.
Согласно завету Бога с моим отцом Иаковом и его великим дедом Авраамом, известным как Лунный Странник, потомкам двенадцати братьев, именуемым коленами Израиля, предстоит выйти из Дома рабства и подняться в Обетованную Землю, текущую молоком и медом. Предприятие, вне сомнения, непростое и требующее солидных расходов. Свой вклад в этот великий Исход я усматриваю в материальной поддержке моих соплеменников. Поэтому я распорядился, все золото и прочие драгоценности, накопившиеся в моем доме за годы управления Египтом, замуровать в мой погребальный саркофаг и использовать их для нужд Исхода. Мое же тленное тело завещаю не оставлять в Мицраиме, а забрать с собой и похоронить в земле моих предков.
Здесь пергамент обрывался. Перед Корахом лежал документ, превращавший почти мистическую идею избавления его народа в нечто чувственное и близкое. Следуя за пророчествами и прозрениями людей, на место некоего подвешенного в безвременье ожидания лучшей жизни, приходило прямое указание к действию. И спускалось оно от того, кто знал лучше и видел дальше.
А где же находится саркофаг? спросил он, сообразив, что даже не знает места захоронения Йосефа.
Он не лежит в земле, ответил старик. Его покрывает вода великой реки.
А как же Корах несколько оторопел, пытаясь увязать столь неожиданно открывшиеся сведения, как же найти это место и извлечь оттуда саркофаг?
Старик улыбнулся, хитро прищурившись:
Для этого, господин, имеется ключ. И хранится он не в завещании и не в каких-либо иных записях, а передается в нашей семье от отца к сыну. Присоединяясь к своим предкам, отец передал его мне и велел хранить отдельно от этого свитка. Мы доверяем тебе, любезный господин, и когда настанет время, я или мой сын придем вместе с тобой на берег Нила и исполним свой долг. И конечно, вместе с нами будет тот, кто поднимет всех нас, чтобы вывести из этого дома рабства.
Невозможно с достоверностью сказать, сколько лун сменилось с того вечера, когда Корах узнал о завещании Йосефа. Но только с тех пор время словно бы изменило скорость своего хода. Дни и недели понеслись в суете дел; сезон дождей сменился распусканием первых цветов, знаменующих приход весеннего месяца Нисана.