Э-э-э ну да Да, конечно. Как любой другой отец, выполняющий на работе ответственные функции, он не может видеть их, когда пожелает. Но детей при этом любит больше всего на свете.
Разумеется. И какие же именно ответственные функции он выполняет?
Руководит коммерческим департаментом.
В какой компании?
В «Фейсбуке».
Ого! В «Фейсбуке»? Работать в такой компании, должно быть, нечто невероятное. Хотя это, надо полагать, и постоянный стресс. Как он вел себя в последние Дни?
Как он вел себя в последние дни? повторила она, пытаясь собрать в кучу крохи воспоминаний.
Ее правая рука нервно крутила на безымянном пальце левой обручальное кольцо. Она постоянно стремилась глубже втянуть голову в плечи. Но ей в голову приходили только его отлучки. «Гребаные командировки!» подумала она. Желая держаться поближе к своей команде, он, принимая участие в коммерческих мероприятиях, порой даже оставался на ночь в парижских отелях.
Это для сплочения коллектива! бросал он каждый раз, когда она упрекала его, что он не вернулся домой, как любой другой отец.
Я я не знаю Я не знаю, что вам сказать. Филипп отправился на семинар. У него была привычка оставаться в отеле вместе со специалистами из других стран, приехавшими по такому случаю во Францию.
Да, нам известно, что он два дня провел в «Марриот Рив Гош». Он обычно там останавливался?
Что?
Как правило, Филипп с сотрудниками останавливались в «Марриот Амбассадор» на бульваре Османна. Этот отель располагался недалеко от их штаб-квартиры на улице Менар, в самом центре Парижа.
«Марриот Рив Гош», бульвар Сен-Жак, Четырнадцатый округ.
Соня опустила глаза и почувствовала в глазницах едкие слезы ярости. Затем сделала глубокий вдох сначала животом, затем ребрами и только потом грудью. Задержала на секунду воздух, закрыла глаза, сжала ладонь подруги, представила детей, почерпнула из этого образа энергию, необходимую для протяжного выдоха, и продолжила:
Не знаю. Все зависит от того, где у них назначено собрание.
Мне показалось, вы немного замялись.
Нет-нет, я просто устала, не более того.
Ее странную реакцию Фрэнк отложил в ячейку с пометкой «Поразмыслить позже» и продолжил:
Вам известно, с кем у него была встреча этим утром?
Нет, как я уже вам только что сказала, он был на семинаре.
Когда вы говорили с ним в последний раз?
Соня опять покопалась в воспоминаниях. Из-за полученного ею эмоционального потрясения они путались и накладывались друг на друга.
Думаю, вчера вечером, часов в восемь, перед тем как уложить детей спать.
Каким он вам в тот момент показался?
Каким он мне в тот момент показался? со вздохом повторила она. Как всегда, в полном порядке Так что с ним? Ее голос вдруг посуровел.
Фрэнк не мог больше тянуть с изложением фактов. Чтобы его объяснение не сокрушило женщину и не свело ее с ума, он вложил в него все тридцать пять лет опыта работы. Его рассказ не содержал никаких деталей, он старательно избегал любых резких формулировок. Поведал, что Филиппа похитили из гостиничного номера, затем пытали в заброшенном крыле больницы Святой Анны, после чего его обнаружил проходивший неподалеку врач. Пока он решил умолчать как о лоботомии, так и об ампутации гениталий.
Для Сони каждый аспект его отчета представлял собой удар ножом в живот. Ее шею сжимали руки злодея, во внутренности вонзалось сверло перфоратора, кровь ее идеальной внешне жизни лилась по ногам и растекалась на полу под столом вокруг ступней. От нее осталась одна лишь оболочка, сотканная из боли и страха. Мысль о том, что она так дрогнула, была ей ненавистна. Женщина опять закрыла глаза, разжала зубы и сделала глубокий вдох, все так же сначала животом, затем ребрами и, наконец, грудью. Снова представила детей, сосредоточилась на них и на охватившей ее ярости, после чего выдохнула, выбросив из головы все мысли. И глаза открыла уже преображенная. Теперь она представляла собой лишь комок гнева, готовый встретить любую беду.