Вы, наконец, понимаете, что такое на самом деле сон?
Естественно, по утру никаких ожогов на нем не было, но он продолжал кричать так, словно его прибили гвоздями к кровати. Сломанная в коленях игрушка Морфея, которая не может даже шевельнуться. Его плач, как самый отвратительный звук в мире, преследовал меня по всему коридору. Кадаверина забрали на Скорой, но его голос до сих пор стоит у меня в ушах. Врач прерывает меня, внезапный, словно землетрясение.
Знаете, Смоль, мы больше не можем терпеть ваше присутствие здесь. Вы не представляете, что за испытание вы нам преподнесли.
Я не понимаю своего лечащего врача до конца. Тошнота и головная боль это все, что я чувствую в данный момент. А еще этот ужасный запах вареного мяса. Я спрашиваю:
Меня тоже, как и его в психушку?
Он отрицательно мотает головой, и я чувствую, что еще немного, и я начну смеяться, как ненормальный.
Мы пытались вас лечить, пытались помочь вам приспособиться, но у нас ничего не вышло.
Значит мало старались.
Мы должны прекратить это, говорит он, и его глаза полны печали.
Он достает из кармана носовой платок и протягивает мне, чтобы я вытер им свой нос. Голос это мой язык, моя кожа и мой мозг все это пропало. Остался только нос, которым я чувствую запах. Запах вареного мяса.
Вам нужно принять ванну и вымыться, говорит он, и я слышу, как дрожит его голос.
Я беру платок и вытираю лицо.
А потом я приду к вам, Смоль. Я обещаю.
[Временная Капсула]
Добро пожаловать в Фейрвью, сотрудник номер 8093! У вас имеются непрочитанные сообщения.
Администратор: Мы больше не можем финансировать твой проект. Мы отдаем предпочтение сновидческим разработкам и Вуали, а не тому, что делаешь ты. Отнесись к этому философски. Мы надеемся, что ты перерастешь свое увлечение и найдешь себе новую работу.
Хотелось бы верить, что он не выносил свои разработки дальше закрытой лабораторной секции.
Пресвятой потягивается так, что хрустят суставы. Синяя рамка на его лице похожа на свечение молний синие разряды летят во все стороны, их траектории так же фантастичны, как и скачки его улыбки. Рука зарывается в волосы, тянет и выдергивает то пучком, то по одной волосинке за несколько минут. Мрачное недоумение от того, что такие простые движения требуют столь сложного разгона.
Он ведь просто изобрел грязную воду!
Воду, вызывающую безумие, поправляет его Смоль, Эссенцию зла, mortua aqua. Чем раньше мы зароем её в землю
Пресвятой хмурится. Барабанит пальцами по столу, словно отбивая то, что ему предстоит сказать:
Нет.
Нет? Но ведь у тебя и выбора-то нет, Ретт. Заблудшая душа просто вынуждена ввериться демону, вот и всё.
Пресвятой скалится. Нет, не обязан. У него есть куча консервированных детей, которых он спас от участи стать разносчиками этого самого зла. Через несколько лет они перестанут быть проклятыми на всю голову и смогут спасти мир от любой напасти. Если его не станет, кто поручится за них? А тёмная вода всё стекает ручьём по бумагам и схемам, на пол и на кресло, миллион ответвлений, ноль вариантов спасения. Можно поджечь мост в надежде на то, что вода придет на помощь огню, но, люди, каждый из вас горящий мост, и завтра вы превратитесь в пепел, а огонь, чье тепло вы носите с собой, умчится от вас, да не только от вас, от всей Вселенной. Среди десять миллионов смеющихся мартышек, каждый пятый грустная плачущая лиса, прячущая глаза, потому что за плечами у нее всегда стоит один и тот же неотвязный вопрос: «куда же делись те, кто шли с нами рядом?» От прошлого нас отделяет всего лишь тонкая перегородка, но из- за нее пахнет медицинской хлоркой, и сквозь нее не пробьется ни одна ласка, ни одно прикосновение, ни одна радость.
Можно всё сломать, взорвать, перестрелять. Пансион Гамильтон Хиллз отмечает свой выпускной, но один из его учеников, богатенький сын мэра, падок на розыгрыши и ничем не брезгует, чтобы было весело. Даже если это означает, что гостей на вечеринке придётся выжимать, как тюбик зубной пасты, до кровавого месива на кончике бамбуковой щетки. Это путь к множеству новых смертей, но за этот путь проголосовала сама природа.