Пальцы в крови,
Губы в крови
Жизнь на руках
Остыла.
И зацелую в своём бреду,
Крепко прижму к груди.
И прошепчу, не своим, чужим
Голосом: «Не уходи».
Яркий румянец сошёл со щёк
Смерти лицо бледно.
Только мгновенье, минуту ещё
Станешь совсем белой.
Это твои мне глаза
Ярким сияли светом.
Милая, пощади!
Я не со зла все это
***
В этой тишине растают звуки.
Я стою на Биржевом мосту.
Я смотрю на небо и Неву.
Я смотрю на лёд и лёгкое течение.
В этой лёгкости живёт весна.
Солнце слепит всё наполовину.
В этой тишине я мир покину.
В этой тишине тебя люблю.
***
Все вечерело, вечерело, вечерело
И в небе радуга с зарей горела,
А небо было сумрачно-свинцовым,
А по другую сторону багровым.
Все свечерело, ночь упала, мгла.
Луна застыла, красная луна.
Для Бога дождик в ночь пролил росу,
Я ангелу в подарок звезд несу.
Я собирала в облаке зари
Рассыпанные звезды-фонари,
А где-то над верхушкою сосны
Играли мне на арфе братья-сны.
И я сказала: «Буду вместе с вами,
Пока земля звонит колоколами».
***
Боли и радости вместе.
Скажи о душевной песне,
Скажи, как живётся в жизни,
О болях и радостях в сердце.
Доверь, расскажи свою душу,
Доверься и будет лучше,
Скажи о душевной песне,
О болях и радостях в сердце.
И боль, пережитая вместе,
И радость, делённая нами,
Душевные, чуткие песни
В живое одно съединяет.
Оно существует и дышит,
По воле созданное нами.
И так же, как руки, реально,
Сплетённые в целое вместе.
***
Королева, я плакать хочу,
Ты же знаешь, что я не дитя,
Но в покоях твоих задохнусь
От безвыходности тепла.
Мне всё тело сковал гранит,
Позолота и мрамор колонн,
И, когда отдаю поклон,
Каждый фибр души болит.
Так до хрипа выкричусь в даль,
Но никто вокруг не услышит,
Как живёт потаённо душа,
Как она безответно дышит.
Королева, тепло забери,
Здесь оно никому не нужно,
Умертви моё тело и душу,
Из покоев своих прогони.
Я скитаться пойду в пустоте
И с потёмках тихо сольюсь,
Королева своей помолюсь, -
Королева, я плакать хочу
***
Я не одна такая есть на свете,
Нас много на земле живёт таких.
Мы сердцем дети и душою дети,
Но только опытней, мудрее их.
Нам повезло отчасти в нашей жизни
Сплелись причудливо отдельные пути.
Мы, может, слишком откровенно дышим,
Наивно ищем небывалые цветы.
Наверно, слишком перед всем обнажены
И скрыты в собственных своих законах.
Мы для чего-то миру рождены,
И сердце бьётся, бьётся неспокойно.
Быть может, кто-нибудь меня поймёт,
Ведь много нас таких живёт на свете.
Мы сердцем дети и душою дети.
Нам снятся красочные, радостные сны.
***
Вы верите в берёзный тихий шум
И зелень липких и пахучих листьев,
Во мху ручья весенний гомон птичий,
Вы верите в засохшую траву?
Вы верите в родительскую теплоту,
Любовь детей и преданность законам,
В прожитость долгой жизни стариков,
Скажите, верите в спасенье Божье?
Вы верите в предначертанье свыше
И искренность к вам обращённых слов,
Что вам помогут, вашу боль услышат,
Что кто-то вас за всё простить готов?
Вы верите, что рады жить на свете,
Что вы живёте на Земле не зря,
Что след от вас лежит в планетном сердце,
На диске раскалённого ядра?
Вы верите, что можно жить не веря?
Что можно быть счастливым не любя?
Что только грубость открывает двери?
Что никогда нельзя забыть себя?
***
Он так стучит в вечерних окнах, так стучит,
Так шелестит по мокрому асфальту,
По детям-листьям тихо меряет шаги,
Он так ласкает душу, так ласкает.
Он позовёт в весенний полумрак,
Он нашептает детям-лиситьям сказки.
Никак не разгадать его, никак
Зовущие и увлекающие ласки.
Разбудит потаённое в душе,
Расскажет души умерших на небе.
И веток тихое движенье в ветре
Соединит тоску на всей земле.
Весенний и вечерний полумрак
И дети-листья мокрые под ветром.
Он так стучит, так увлекает в вечер.
Он потаённое несёт в сырых ветвях.
***
Как пощёчина ветру я
Человек из небытия.
Как по олову низких туч