Глава 2
Россия, милая Россия
Когда ж постранствуешь,
Воротишься домой,
И дым Отечества
Нам сладок и приятен.
Грибоедов А. С. Горе от ума
Перелет оказался очень утомительным. Многочасовой полет отнял все мои силы. В отличие от более важных начальников, которым был выделен бизнес-класс, руководители, занимающие менее значимые должности в компании, к коим относилась и я, вынуждены были довольствоваться местами в экономе. На самом деле, это было первое мое заграничное путешествие на самолете, и я испытывала легкое волнение весь полет. Когда же самолет благополучно приземлился и мы вышли, а стресс от пребывания в воздухе стал отступать, на место ему пришло чувство крайней опустошенности и усталости. Суета и долгое ожидание багажа в аэропорту окончательно испортили и без того неважное настроение.
Не ожидая ничего хорошего от этого дня, я поплелась в составе нашей делегации к трансферу, который предусмотрительно заказала для нас фирма. Так как группа состояла из порядка 20 человек, за нами прислали мини-автобус. Полная мрачных мыслей о предстоящей длительной поездке на автобусе, я заняла свободное место в салоне. Поначалу скучнейшие ожидания подтвердились: мы очень долго ехали по МКАДу, попали в огромную пробку, которая совершенно не желала рассасываться. Смотреть за окном было почти не на что: облетевшие октябрьские листья кружились в воздухе, словно танцуя вальс, тяжелые облака были так близко, что, казалось, автомобиль вот-вот коснется их крышей, грязь после недавнего дождя летела под колеса, поднималась выше, залепляя и без того не очень чистые окна автобуса. Смотреть на все это было уныло и как-то грустно, я невольно поежилась, понимая, что рано или поздно наш трансфер приедет и всем придется выходить на улицу, где ветер становился с каждой минутой все сильнее, а тучи все больше и больше сгущались и темнели.
Однако чем ближе мы подъезжали к центру столицы, тем настроение все стремительнее менялось в лучшую сторону. Когда на горизонте появились очертания знакомых домов и объектов культуры, внутри словно что-то начало оживать. Это ощущение сравнимо с тем, что испытываешь, встретив лучшего друга, которого не видел несколько лет. Мое сердце с каждой следующей узнаваемой улицей билось все чаще, я уже не могла дождаться окончания пути, хотелось выйти на воздух, пройтись по знакомым проспектам, ощутить до боли знакомый и оттого не менее приятный аромат своей, казалось бы, совсем уже забытой родины
Наконец автобус остановился возле отеля Radisson Slavyanskaya, и нас любезно попросили покинуть салон. Заселение заняло порядка часа времени. Я с удивлением обнаружила, что мне достался отдельный номер с собственной ванной и видом на набережную реки Москвы. Разложив вещи и приняв душ, я, не теряя ни минуты, отправилась на прогулку.
Несмотря на поздний час, в городе было довольно оживленно, как и всегда в Москве. Выйдя на Бережковскую набережную, я отправилась в сторону Бородинского моста. Удивительно, но меня уже не смущала погода, не портила настроения грязь под ногами, напротив, я ощущала себя настолько комфортно и легко, словно младенец, оказавшийся после долгого отсутствия матери у нее на руках. И пусть мыслила я по-прежнему на английском, в душе ощущала себя истинной русской. Не важно, сколько я не видела Россию, мое сердце всегда принадлежало и будет принадлежать этим родным улицам Москвы.
Прогулка прошла великолепно, возвращалась я уже по темноте, щедро озаренной ночной иллюминацией города. Сердце испытывало почти забытые ощущения простого счастья от пребывания в родном месте. В тот вечер я еще долго стояла у окна, вглядываясь в огни большого города, вспоминая детские вечера, проводимые с родителями в центре столицы, а также бабушкины пироги с картошкой, вкус и запах которых, кажется, помню по сей день. Лишь когда ноги начали гудеть от постоянного переминания на одном месте, я грохнулась на кровать и провалилась в сон.
Следующий день был расписан буквально по минутам. С самого утра нашу делегацию ждало несколько важных встреч, на которые нас возил все тот же автобус, что приезжал в аэропорт. Бесконечные переговоры, кофе-брейки, переезды по традиционным московским пробкам все казалось таким незначительным по сравнению с осознанием того, что я ДОМА Для корректной работы с нами ехал переводчик, ведь все мои «коллеги по цеху» могли изъясняться только на английском, я же почти все понимала и без дополнительного перевода, за исключением узкоспециализированных терминов. Конечно, о том, что я понимаю по-русски, никто не догадывался, поскольку мне казалось, что не стоит этого афишировать. Забавно было наблюдать за тем, как российские партнеры иногда бурчали под нос недовольные высказывания типа «что эти америкосы знают о наших потребностях», думая, что их никто не слышит и не понимает. Я не обижалась на их несколько нетактичные замечания, напротив, они казались такими родными, напоминающими ворчливые бабушкины бормотания. Видимо, бывших русских не бывает. Это я поняла, находясь на родине. Несмотря на то, что большая часть жизни была проведена в Америке, моя душа так и не смогла забыть родные просторы