Режиссер поднял руку, желая привлечь внимание.
Мне кажется, я знаю, в чем дело! воскликнул он, стараясь перекричать сирену. Нас посадили, чтобы мы смотрели фильм! А значит
Алексей поморщился, зажав уши.
Юрий, сядьте на место! взвизгнула Жанна.
Рэд устало кивнул:
Вы меня опередили.
Есин, не веря в происходящее, огляделся и остановил свой взор на замершем кадре фильма в этот момент он и Карпыч, которого играл Алексей, подошли к сбитой ими пожилой женщине, тело которой было распростерто на мокрой трассе. Он вернулся к стульям и медленно опустился на сиденье. Разрывающие барабанные перепонки звуки тут же оборвались.
«Будто шкатулку резко захлопнули бац, и тишина», подумал он.
Через секунду картинка на экране ожила и кино возобновилось.
О господи вздохнула Жанна. У меня такое ощущение, словно напильником по зубам прошлись
«Значит, нас не просто пригласили смотреть фильм Рэда Локко, догадался Юрий, и поселившаяся в нем доселе тревога переросла в отчаянный страх, сдавливающий его глотку ледяными пальцами. Нас заставляют смотреть эту мерзкую чернуху!»
Моргнув, он уставился на экран.
Юрий старался гнать от себя безумные мысли, но робкий шепот рассудка не давал ему покоя, словно застрявшая под ногтем стружка, а что было бы, не вернись он на свое место?! Сирена продолжала бы резать по ушам, пока у них у всех не поехала бы кукуха?! Или громкость увеличилась бы настолько, что у всех зрителей из ушей и ноздрей хлынула бы кровь?!
Он не хотел даже думать о возможном развитии событий при подобном раскладе.
Вероятно, нам нужно сказать спасибо, сказал Рэд.
С какого хрена? недружелюбно отозвался Юрий.
Нас могли привязать к сиденьям и вставить распорки в глаза. Как в «Заводном апельсине».
Классный роман, похвалил Балашов. Читал его в школе. Там пытались лечить одного юного отморозка, заставляя его смотреть фильмы о насилии.
Совершенно верно. Кстати, этого парня звали Алекс. Почти как вас, произнес Рэд.
Что будет после фильма? дрогнувшим голосом спросила Жанна. Нас ведь не смогут держать тут вечно?!
Вопрос риторический, вздохнул Алексей. Он допил пиво и непроизвольно посмотрел в сторону ведра, куда помочился полчаса назад. Но пока что гостеприимством тут и не пахнет.
Похоже, господин Матюнин считает иначе, влез в разговор Юрий. Ему, судя по всему, до сих пор кажется, что как только закончится фильм, заиграет победный марш, эта гребаная коробка уж не знаю как! развалится, будто карточный домик, и нас встретят с цветами, приглашая к праздничному столу. Нам будут наливать шампанское и поздравлять с юбилеем, а мы начнем раздавать автографы Так, Витя?
Юрий, я бы просил вас называть меня так, как это принято в обществе, в котором я живу, внешне спокойно проговорил Рэд. Было видно, что язвительное обращение Есина оскорбляет его и ему из последних сил удается сохранять самообладание. Если вы забыли, то напоминаю: меня зовут Рэд Локко.
И что ты сделаешь, если я назову тебя вонючей воблой? прищурился Юрий. Здесь ты никто, Витя. И все твои сомнительные заслуги в области кинематографии стоят не больше содержимого вон того ведра.
Прекратите! крикнула Жанна. Хватит уже собачиться!
На скулах Юрия заиграли желваки, но он ничего не сказал.
Те, кто запер нас здесь, хотят, чтобы мы посмотрели фильм, к которому каждый из нас имеет непосредственное отношение, после некоторой паузы сказал Рэд. От нас сейчас мало что зависит. Поэтому давайте пока обойдемся без резких телодвижений.
Напомнить, что происходит с рыбой, когда она, попавшись на крючок, ведет себя так, как предлагаешь ты? тихо спросил Юрий, но режиссер уже не обращал на него внимания, сосредоточившись на экране.
За нами наблюдают, сообщил Алексей, мельком взглянув на камеры. И, похоже, постоянно. Сирена сработала мгновенно, как только ты встал! Я же сразу сказал, что здесь видеокамеры!
Это что-то меняет? прошептала Жанна. Она глубоко дышала, обхватив живот руками. Похоже, нас засунули сюда как подопытных мышек
Рэд поправил очки и кашлянул.
«Седая ночь» идет всего один час, проговорил он. Наверняка после финальных титров что-то прояснится. Не будут же нам крутить этот фильм безостановочно?!
Жанна перехватила его взгляд, в котором смешалось все усталость, страх и робкая надежда. Надежда на то, что все происходящее, несмотря ни на что, является шуткой. Неудавшейся, злой и сильно затянувшейся, но шуткой.