Кажется, твои друзья, пытается завязать разговор Канселье.
Элитарии мне не друзья, отрезает подросток.
Суров! И как ты думаешь жить в Ядре, не общаясь с равными по происхождению?
Если мне уготовано работать на людей, общаться я буду с теми, для кого стану работать.
Пример Доминика Каро для тебя ничего не значит?
Я не собираюсь вести в Ядро тех, кто дорог. Я сам к ним уйду.
Начальник полиции не может сдержать усмешку.
Что? настороженно спрашивает Жиль.
Да ничего. Возраст у тебя замечательный. Всё в мире либо чёрное, либо белое.
Либо я не хочу с вами разговаривать.
Да чёрт с тобой, не разговаривай. Только дверь больше на ходу не открывай.
Остаток пути до Ядра Жиль спит, натянув на голову безразмерный свитер, а Канселье думает о своём. О том, что сын всё больше времени проводит со своей девушкой, а дочь всё кашляет и кашляет с самой зимы.
Ворота КПП открываются, охранник отдаёт честь, пропуская помятый электромобиль начальника полиции на территорию Ядра.
Хоть за автомат подержись для приличия, раз документы не проверяешь, шутит Канселье, опустив оконное стекло, и медленно ведёт машину по мостовой под аркой ворот.
Разбуженный мальчишка на заднем сиденье зевает, трёт глаза, озирается по сторонам. Провожает сонным взглядом особняк Каро на вершине холма у поворота к реке, по-детски вытягивает шею, пытаясь заглянуть через перила, когда машина въезжает на мост.
Красивые цветы, кивает в сторону роскошного сада Канселье. Кто там живёт? Кажется, семья месье Сержери?
Угу, откликается Жиль. Вероника брала луковицы тюльпанов у старенькой мадам Кристель. Вон тех, полосатых, с пушистыми краями.
Грядки с затейливо посаженными тюльпанами превращают садик перед домом в роскошный яркий ковёр. Голубые мускари напоминают маленькую реку, в которую глядит апрельское небо. Заметив, что Жиль засмотрелся на цветы, Канселье сбрасывает скорость.
Не надо, негромко говорит его пассажир. Выглядит так, будто
Он не договаривает, замолкает. Канселье пожимает плечами, и электромобиль сворачивает в сторону Оси. На подъезде к главному зданию города бушует цветущая форзиция, и дорога утопает в золотых облаках. Золото сменяет нежный розовый сакура. Прищурившись, Канселье смотрит на высокие деревья, припоминая, сколько же лет самой старой сакуре вон той, высоченной, стоящей отдельно.
Теперь весь мир будет таким, да?
Ну с годами, думаю, да.
Я выходил за пределы города, говорит Жиль, всё так же глядя в сторону. Несколько раз. И видел только травы. Высокие травы, можно заблудиться.
Деревья тоже есть, уверенно произносит Канселье. Только маленькие ещё. Я недавно видел саженцы, они сейчас очень быстро растут. Быстрее обычных деревьев, которые сажают в парке. А в Третьем круге трава выросла даже на крышах. Видел?
Жиль сдержанно кивает. Канселье в очередной раз выворачивает руль, машина съезжает с главной улицы и метров через сто останавливается напротив увитой плющом ограды. Жиль подхватывает с сиденья связанную сестрой сумку-торбу и, толкнув дверцу плечом, быстро выскакивает на тротуар.
Боится он меня, что ли? бурчит под нос Канселье, выключает двигатель и следует за подопечным.
Подросток лихо перемахивает через полутораметровый забор, отпирает ворота, пачкая пальцы ржавчиной.
Да я бы через калитку зашёл, усмехается начальник полиции.
Так ключа нет.
А ты отмычкой.
В ответ Бойер бросает на него такой суровый взгляд, что Канселье чувствует себя неловко. Желание шутить с пацаном тут же пропадает, и мужчина молча следует за Жилем к виднеющемуся в глубине одетого юной листвой сада двухэтажному дому с огромными окнами от пола до потолка и односкатной крышей. Тропинка огибает дом семьи Бойер по часовой стрелке, открывая светло-серую стену из материала, имитирующего камень.
Здрасте, месье Артюс! звонко кричит с балкона семилетняя дочка Вероники Амелия.
Веснушка, зови маму, распоряжается Жиль. Месье Канселье к ней.
Вероника уже встречает их у дверей, одетая в мужские брюки, перемазанные землёй, и голубую рубаху навыпуск. Светлые, как у брата, волосы подколоты шпильками в высокую причёску, руки теребят тряпку.
Здравствуйте, месье Артюс. Прошу прощения: занималась садом, не успела привести себя в порядок. Проходите, пожалуйста. Ой, забыла: Амелия у нас сегодня невидимка. Мы с Ганной её заколдовали, говорит она и заговорщицки подмигивает.