Помимо бездыханного мужчины и собачонки странного поведения никого более в лачуге не было. Алексей с коллегой перевели дух, несколько расслабились и вполголоса начали обсуждать увиденное, повторно обходя дом и выявляя новые детали драмы, разыгравшейся до их прихода.
В общих чертах картина ясна, размышлял вслух следователь. Хозяйка и ухажёрглушили брагу, и в подтверждение выдвинутой догадки, он принюхался к зловонию, распространяемому трёхлитровыми банками. А равно, время от времени, предавались плотским утехам.
Интим грехопадения имел место здесь, в тон ему заговорил осмелевший стажёр, указывая на кровать со смятой постелью. Как говорится, на кровати кучка пепла, под кроватью дохлый кот.
Чего-чего? удивлённо уставился на плечистого парня Подлужный.
Да это загадка такая, кратко растолковал тот. Что это такое: на кровати кучка пепла, под кроватью дохлый кот?
Ну и?
Полюбовники сгорели от трения, а кот сдох от зависти.
А-а-а, понимающе засмеялся Алексей, и продолжил рассуждения, параллельно сопровождая их осмотром, но ничего не трогая и не изменяя обстановки. Итак, вскрыв дверь монтировкой илитопором, прелюбодеев застиг врасплох -
Секач обмишуленныйНедотёпа лопоухийПенёк тупорылый, подсказал ему Виктор.
Несколько грубовато, но пусть будет так, поморщившись, согласился Подлужный. Загулявшая парочка, по-видимому, сидела за столом в неглиже и посасывала сивуху. Судя по всему, здесь местного казанову и настигла расплата, а хозяюшка успела улепетнуть, в чём мама родила, оставив на блудном ложе даже бюстгальтер и панталоны Либо муж догнал её на улице иИли же всё ещё носится за ней
Марафон под дождём, резюмировал оперативник.
Прервав процесс логической индукции, следователь присел на корточки перед трупом и пристально визуально его обследовал, а затем вновь перешёл к устному комментарию:
Видимых телесных повреждений у покойного, кроме травматического воздействия на теменную часть головы предположительно твёрдым тупым предметом с ограниченной соударяющей поверхностью, как сказали бы эксперты, я не нахожу. Скорее всего, они отсутствуют и на задней поверхности тела, коли пятна, потёки, лужицы бурого цвета, похожие на кровь, на одежде и на полу отсутствуют. Более достоверный вывод мы сделаем попозже, когда перевернём пострадавшего в присутствии понятых.
А чего это пёсик так лапками машет, словно на гитаре наяривает? спросил у следователя стажёр, участливо склонившись над собачонкой.
Инфаркт, шоковое состояние, деловито бросил Алексей.
Скажете тоже, недоверчиво скривился собеседник.
У меня имел место такой случай в бытность ещё стажёром прокуратуры, вполне серьёзно отвечал следователь, оставляя шутливо-ироничный характер диалога, вызванный предшествующим нервным напряжением. Мы в тот раз выезжали на место происшествия с судмедэкспертом Сивковым. Правда, фабула была несколько иная: наоборот, гость убил хозяина жилища с особой жестокостью. И там не кудлатая дворняжка оказалась свидетелем демонической злобы, а прибранный аккуратненький шпиц. Впрочем, мандражировал он схоже. Я к Сивкову: «Что это с ней?». Он мне и объяснил популярно: «Инфаркт. Друзья наши меньшие тоже ведь переживают, огорчаются, радуются».
ЗанятноНе горюй, пёсик, погладил парень перепуганную животину.
Ладно, тянуть дальше некуда. Эдак мы до утра проваландаемся, определился после непродолжительной паузы Подлужный. Я начинаю писать протокол, а вы, Виктор, ищите понятых. Может быть и участкового встретитеБудьте поосторожнее, завершающую фразу Алексей послал вдогонку удаляющемуся оперативнику.
У меня же дубинка! внешне насмешливо, но с прорезавшимся внутренним эмоциональным напряжением, парировал напутствие Шилов.
Едва Подлужный остался в одиночестве, как, рассеявшаяся было атмосфера страха, постепенно вновь стала сгущаться над ним. Прежде Алексей «недобрую сотню раз» выезжал «на трупы», но всегда подобное происходило в сопровождении группы вооружённых работников милиции и не при столь экстремальных обстоятельствах. Ныне же множество нюансов мешало ему сосредоточиться: то завывание ветра и перемежающийся по частоте осадков шум дождя, то ветки деревьев, стучащие в окно, то редкие, и оттого неожиданные и вызывающие непроизвольный озноб, повизгивания собачонки. Самое же неприятное заключалось в том, что его не оставляло внутреннее навязчивое предчувствие грозящей опасности.