Н-даСвободный рассказ явно не получился. И потому следователь, бешено подмываемый позывом оборвать занудное нытьё несчастной мужским ехидно-неизбежным: «Аминь!», устало и с подавляемой зевотой спросил:
Всё?
Всё, растерянно подтвердила родительница, будто сама удивилась тому, что та исступлённая материнская исповедь, которую она неимоверно долго готовилась излить, столь невероятно быстро иссякла.
Подлужный устыдился эмоционального порыва. Снимая неуместную неприязнь к размалёванным существам, он пробегал глазами по тексту заявления и корил сам себя: «Алый, ну ты чего?! Уймись. Ведёшь себя хуже чинуши. Какой смысл пенять им вдогонку на безалаберность и бестолковость? Вот сидят они на стульях, одна к одной, с одинаково выпученными остекленевшими глазами, подобно совушкам на ветке, с надеждой сопровождая каждый твой жест. Мамаша, так та вообще пялится на тебя, как на гинеколога-белошвейку, обязанного вернуть её чаду безвозвратно утерянную девственность. Люди же пожаловали с глубоко интимной и деликатнейшей бедой не куда-нибудь, а именно сюда, где им единственно в состоянии помочь».
Давайте по-человечески познакомимся, словно повинившись, проронил сотрудник прокуратуры. Меня зовут Алексей Николаевич. А вас?
Меня? вопросительно ткнула родительница себя пальцем в грудь. ЭтаИрина ОсиповнаФамилья Платунова. А дочку Регина. Регина Андроновна. Фамилья тоже Платунова. Ага. Я работаю продавщицей. На колбасе стою. А Регинка учится в школе-магазине, тут же, при гастрономе. Ага.
Ясно, Ирина Остиповна, остановил её Алексей. Давайте-ка, послушаем рассказ от первого лица. Пусть нам Регина изложит события того дня. Начинай, Регина, ободряюще кивнул он головой.
И девушка, волнуясь и сбиваясь, начала свой рассказ:
В тот день, 26 апреля, я с подружками Катькойойс Катей и Леной пошла на Каму смотреть открытие навигации. Под вечер. Катя купила бутылку вина, и мы её распили. Я раньше вина не пробовала. Опьянела. Пошли обратно по КомпросуОйПо Комсомольскому проспекту. Проходили мимо магазина «Аметист». Уже стемнело и огни зажглись. На витрине разные украшения красиво такпереливались. Я остановилась, и от подруг отстала. Любуюсь украшениями и пою: «Обручальное кольцо-о». Потом «Малиновки заслышав голосок». Вроде не так, чтоб громко. Вдруг, слышу, говорят: «Ишь, малиновка расчирикалась. Слышим, слышим твой голосок». Оглянулась милиция. Меня забрали и привезли в медвытрезвитель. Там меня мужчина в белом халате посмотрел. Рядом с ним офицер. Ну, помню, что погоны со звёздочками. Начали спрашивать: кто я да откуда. Я ни гу-гу. Тогда меня женщина-милиционер увела в этунув комнату к другим женщинам, которые пьяные. Раздела меня и положила в кровать. Сама ушла и дверь комнаты снаружи на железяку закрыла. Сначала шумно кругом было: в приёмной у них, в коридоре, в соседних комнатах. В голове у меня тоже шумело и кружилось. Потом стихло, и я уснула
Так-так, кивнул ей Подлужный, подавая тем самым знак, что он внимает неотрывно.
Ночью проснулась, приободрилась Платунова-младшая. Захотела в туалет. Так, по маленькому. Я побарабанила в двери, а женщины-то той нету. Там в дверях есть маленькое открывающееся окошечко, туда мужик какой-то сунулся и спрашивает: «Чего?». Я забоялась и прыг в кровать. Полежала. А в туалет пуще прижало. К дверям. Стучуся. Опять тот мужик: «Чего надо?». И уж на третий раз я говорю: «Чего надо, чего надоВ туалет хочу». Мужик меня в туалет и повёл. Он в форме был: в милицейских брюках и рубашке с погонами. На погонах жёлтыеНет, золотистые блестящие полоски. Ну, пошли. А на мне одна простынка с постели я в неё закуталась. Завёл меня мужик в туалет, а там никого. Я оправилась. В туалете он этои сделал. А утром-то я протрезвиласьИ когда офицер снова стал спрашивать, я и призналась, кто такая, назвала фамилию, школу, где учусь, и меня отвели в инспекцию по несовершеннолетним, а оттуда домой.
И обесчещенная девушка (если верить её утверждениям) завершив откровение, потупилась
Значит так, Регина, и вы, Ирина Осиповна, приступил к решительным действиям Подлужный, отныне и до окончаниякгмдействий, выполняемых мной, забудьте, что я мужчина. Я для вас следователь-гинеколог, который должен знать всю подноготную. Извините, но вы сами себя, мягко выражаясь, в такую позу поставили. Поэтому без обиды, если что не так. Любознательность буду проявлять открытым текстом. Ясно?