Утром мы завтракали мороженым в кафе, ха-ха, потому что у Дины совсем ничего нет дома из еды, и она просила не говорить маме, что мы ели на завтрак мороженое.
Дина сказала, что директор ВА улетел на выставку в Париж! Это столица Франции. Я ел мороженое и думал, что он там тоже сейчас завтракает в кафе, наверное, один. Интересно, что ВА ест на завтрак в Париже?
Потом мы ходили вниз к морю на пляж Ланжерон, там море не как у нас в поселке, а с красивой набережной. Но там много людей. А еще мы катались на карусели и машинках в парке, а потом снова ели мороженое, и это уже был обед.
Какие классные выходные!
Одесса, август 2011 года
Петр Абрамкин, бывший участковый инспектор, за период службы в органах дослужился до начальника штаба районного ОВД Одессы. Каждому посетителю он небрежно кивал на набросок в рамке, стоящий на почетном месте.
Сама Стоянова рисовала, Дина. Не слыхал? Та, что с архитектором Шиманским строит. Жилой комплекс «Парус» в Аркадии видал? То-то же. Тут подполковник Абрамкин обычно протирал глаза огромным вышитым платком и шумно сморкался. А какая оторва в детстве была! Сколько ейных царапин я зеленкой самолично заливал, вот на этом самом месте, на этом самом!
Тут Петр Абрамкин, конечно, слегка лукавил: за минувшие одиннадцать лет он сменил не только выправку и должность, но и кресло с кабинетом.
Дина попала на стажировку в архитектурное бюро «Зигзаг» еще во время обучения в магистратуре Одесской архитектурной академии.
Академия, шмакадемия, ворчал обычно Юрий Викторович, который никак не мог привыкнуть к новомодным переименованиям школ в гимназии, а институтов в университеты и академии; новому названию ОГАСА было уже лет пятнадцать, а он по старинке и с немалой гордостью сообщал всем в округе, что дочь с отличием закончила Одесский инженерно-строительный институт. И не просто закончила: после защиты дипломной работы она хотела уехать в Киев, как когда-то сделала ее старшая сестра, но преподаватели буквально взмолились, чтобы она поступила в магистрат. Упирали на то, что академия все равно занимает первое место в рейтинге архитектурных учебных заведений Украины и после полноценного завершения учебы перед Диной распахнутся двери лучших строительных бюро страны, а то и всего мира.
Они просчитались только в одном: двери лучших архитектурных бюро распахнулись перед Диной не после завершения учебы, а еще за год до защиты магистерской диссертации. Дина выиграла несколько студенческих конкурсов, в том числе организованных далеко за пределами Одессы. Ее знали в Киеве и Праге, предложения о работе сыпались отовсюду. И тогда она снова удивила всех: пошла на стажировку в одесское бюро «Зигзаг» и там же осталась работать после окончания учебы.
На самом деле, удивляться было нечему: Валера Шиманский, основатель и глава бюро, на тот момент был одним из самых многообещающих архитекторов страны. Он, как и Дина, в свое время закончил Одесский инженерно-строительный, потом поработал в архитектурной мастерской Т. Знаменского в Киеве и затем переехал в Вену, где работал в венском бюро «Portal Design + Architektur ZT», стал руководящим партнером бюро, участвовал в застройке Вены и Граца, а затем вернулся в Украину и открыл в Одессе собственное архитектурное объединение «Зигзаг».
Не женат, подмигнула Дине однокурсница Светка, с которой они вместе попали на стажировку в бюро.
Дина только холодно смерила напарницу взглядом и сразу выбросила информацию о социальном статусе босса из головы. Ей было до лампочки, женат Шиманский или нет; сама она в ближайшие годы планировала связать себя узами исключительно с архитектурными проектами.
Легкомысленная Светка после стажировки получила магистерские корочки и куда-то упорхнула, а Дина осталась в бюро. Через полгода подтянулась до ведущего архитектора, а уже через два с половиной года стала главным архитектором проектов и правой рукой Шиманского.
Дина любила город, как любят живое существо.
Она выросла в центре старой Одессы и с детства знала живое нутро города. Она бегала по нему босыми ногами, трогала руками, разбивала коленки о мостовые, сердцем чувствовала ритм города. Она много ездила за границу, и родные были уверены в том, что ей светит блестящая карьера за пределами Одессы, но ее, как и Алису, тянуло домой. Но если Алисе хотелось жить рядом с морем и подбирать нити и ткани по цвету воды, Дине было важно находиться среди городского шума. Она слушала, как трамвай выворачивает по Нежинской улице к кирхе, и отзывалась на звон изнутри, словно сама была булыжником мостовой, весело вибрирующим по соседству со стальными рельсами. Она прикасалась руками к щербатой штукатурке старого дома и чувствовала там, внутри, живую пульсацию кирпича и цемента, их диалог, похожий на чувственные ссоры Нахамкисов. Дина пронзала взглядом завесы из дикого винограда, деревянные нагромождения лесенок балконов, все несуразные пристройки и надстройки, впихнутые в одесские дворы, и видела строгость и красоту архитектурных решений. Кариатиды с отвалившимися носами, каменное кружево капителей колонн всё это жило в ее голове и соседствовало там с фантастическими формами архитектуры будущего со стеклом и бетоном, с резными узорами по белому камню, с плавными линиями, с уходящими вверх спиральными лестницами.