И сейчас искать объясняющих ответов тоже не стала:
Двойной счетчик, хорошо?
И никаких вопросов, понял, ответил он, предварительно нажав несколько кнопок на таксометре. Следом вытащил из-под солнцезащитного козырька темные очки, надел их, сложил руки на груди и откинулся в кресле.
Юля с некоторой опаской смотрела в ту точку, в которой, обняв коленки руками, сидела в ожидании приближающихся сирен тем самым днем, днем большого пожара. Вспоминала свои ощущения. То уныние и бесконечное чувство утраты. Ее вдруг пробрал мороз, кожа стала будто бы гусиной, хотя на дворе был еще солнечный и достаточно жаркий день. Усилием воли она отбросила мысли в сторону и думала, как пробраться внутрь.
Тем же путем, что и прежде, войти точно не получится. Створки ворот, что прежде не считая неприемных дней всегда были если не распахнуты настежь, то хотя бы приоткрыты, теперь были заперты на толстенную цепь и тяжелый навесной замок. Сделать это могла только полиция, иначе кому потребовалось бы закрывать территорию? Брать там больше было нечего, так как все дотла выгорело. Разве что в следственных целях, чтобы никто не затоптал какие-нибудь улики, если вдруг кто-то захочет покопаться среди груд камней и обугленных досок в поисках доказательств жестокого обращения с пациентами. Но и это было сомнительно. Обычно просто ленточка вешается с надписью «не входить, ведется следствие», насколько ей было известно; по крайней мере, в детективных фильмах и сериалах поступают именно так.
Она последний раз бросила взгляд на дремавшего таксиста и направилась к прорехе в ограждении. Вряд ли о ней кто-нибудь знал, потому она точно оставалась открыта.
Брешь достаточно сильно заросла кустами и травой, хотя прошло всего-то недели три с того раза, когда она проходила здесь.
Все идет своим чередом и время не стоит на месте, на выдохе произнесла вслух Юля и, раздвинув густые ветки, переступила через поперечный прут, оказавшись уже внутри.
Снова холодок прошелся по ее коже. Снова мысли, воспоминания о первой встрече с ОШемирой, далекое ощущение саднящего от ударов лица, чувство безысходности, койка, ремни, страх и холод. Все это одним большим скопом накатило на нее, заставляя закрыть глаза и обнять себя обеими руками.
Это место Оно по-прежнему живет.
Несколько неуверенных шагов и она уже стояла у кирпичной стены, протягивая руку вперед и желая прикоснуться к ней. Этот момент почему-то казался ей чем-то серьезным, он пугал ее. Все, что было до него пустяк. Она должна прикоснуться. Еще несколько сантиметров, всего одно движение и Момент прикосновения.
Сука, твою ж мать. Вспышка боли пронзила ее разум насквозь, заставив отпрянуть от стены с громкими криками. Какого хера я вообще сюда приперлась? Тупая овца! А-а, чтоб тебя!
Когда боль унялась вспышки всегда были очень короткими, но объемными, словно с ней пытались говорить, она дала себе слово, что больше никогда не вернется сюда, решив, что это была большая ошибка и ничто не заставит ее нарушить данное обещание. Со злостью на саму себя, она вернулась в машину, разбудив водителя хлопком двери, и попросила поскорее увезти ее отсюда.
В ту же минуту они уже ехали обратно в Канорск, только не домой. Мужчина по просьбе высадил ее у центрального парка, что всего в трех кварталах от ее дома. Юля рассчиталась по двойному счетчику, как и договаривались, и пошла по аллее, выискивая глазами что-то, что может напомнить ей о настоящих ценностях этой жизни. И таких примеров было немало. Она наблюдала за прохожими, что, время от времени поглядывая на часы, куда-то торопились; за детьми, беззаботно играющимися в траве с игрушками; за влюбленными парами, которые нежно и с трепетной заботой друг о друге переплетались душами, обсуждая что-то на расстоянии едва разомкнутых губ. Все это выглядело настолько красиво, настолько живо и естественно, что заставляло хотеть жить, и хотеть не назло, а вопреки всем невзгодам! Заставляло верить, что выбраться оттуда живой величайшее счастье, которое она могла получить.
Глядя на все это, по ее щекам текли слезы. Именно в этот миг она поняла, что даже не жалеет о том, что была узницей психопата. Все пережитое полезный опыт. Ее переполняло счастье оттого, что она выжила, что у нее есть к кому и куда вернуться: любящая семья, которая на все ради нее готова. Поняла, что нет ничего лучше и важнее этих ценностей все то, ради чего стоит жить.