Он сделал паузу и слез со стола.
Кроме того, мы порассуждаем о границах. О том, как мы проводим границы и какие виды границ существуют как физических, так и воображаемых. Какие возникают проблемы, когда речь идет о границах?
В классе повисло молчание. Месье Х. повторил вопрос. Один мальчик с задних парт поднял руку.
Все зависит от того, кто устанавливает эти границы. И от того, мешают ли эти границы кому-то другому.
Именно, сказал месье Х. В первую очередь нам надо определить, что такое личное пространство и что значит уважать чужое пространство. Потому что когда мы больше всего склонны проводить границы?
Когда боимся, ответил все тот же мальчик.
Да, когда мы чувствуем угрозу и пытаемся защитить себя, когда хотим что-то упорядочить, когда чего-то не понимаем, когда сталкиваемся с неизвестным. Один из способов осмыслить неизвестное это отнести его к какой-нибудь категории и установить правила, так ведь? Мы хотим заключить неизвестное в рамки, классифицировать его, сделать своим. Но я забегаю вперед. Он умолк и внимательно оглядел нас. Я хотел бы начать с малого с упражнения. Вам придется встать.
Мы переглянулись, не зная, действительно ли нам надо вставать.
Давайте-давайте, пора немного размяться. Выйдите из-за парт, сказал месье Х. Нужно, чтобы никакая часть вашего тела не соприкасалась ни со стулом, ни со столом, ни с сумкой.
Заскрежетали стулья. Мы задвинули их под парты и встали сзади.
Теперь закройте глаза.
Мы закрыли глаза. В классе было светло, и я изо всех сил старалась не размыкать веки. Все молчали. Мы ждали, пока мсье Х. заговорит.
Он велел нам мысленно нарисовать вокруг себя новое пространство.
Представьте себе его углы и границы, будь то или осязаемые препятствия, или более эфемерные, как линия горизонта, или же просто пределы поля зрения. Начните наполнять это пространство содержанием. Это может быть что угодно. Дом, одна из комнат этого здания, собор. Подумайте о деталях.
Перед закрытыми глазами плавали цветные пятна. Сначала я не видела ничего, кроме темно-оранжевого цвета, давящего на веки. А где твой центр? спросил тогда папа, чтобы я назвала место в нашем доме, которое ощущала своим.
Постепенно картинка начала проступать. Я представила горизонт и небо с густеющими облаками. Город вдалеке и церковь, окруженную домами. Зеленые поля, простирающиеся во все стороны. Я находилась в старом доме. Пол покрывал слой бурой пыли.
Есть ли в вашем пространстве еще кто-нибудь, кроме вас? спросил месье Х.
Я увидела на кухне человека, склонившегося над раковиной. На этой кухне собиралась вся семья. На стенах висели старые фотографии, на которых были запечатлены свадьбы и рождения детей, в углу стоял телевизор, длинный стол накрывала клеенка. Человек стоял ко мне спиной, и я не видела его лица, но догадывалась, что он молод, по сильным движениям ныряющих в раковину рук. Пол в длинном коридоре скрипел под ногами. В этот коридор выходили закрытые двери, за которыми скрывались спальни с деревянными кроватями и шкафами, а в самом конце ванная комната с плесенью на плитке и аптечкой, забитой просроченным аспирином.
Я вернулась на кухню. Я почти не чувствовала школьного пола под ногами. Человек у раковины закончил мыть посуду. Он поставил последнюю тарелку на сушилку и обернулся. С его рук капала вода, превращая слипшиеся волоски в темные штрихи. Он искал глазами полотенце. Это был папа в своем центре, сияющий здоровьем, стройнее и намного моложе себя нынешнего. Таким я представляла себе дом, в котором он вырос. Никто не рассказывал мне об этом доме, я никогда не видела фотографий, но теперь, закрыв глаза, ясно представила его себе. Кружевные занавески на окнах и цветы, высаженные на узкой полоске земли между домом и дорогой.
Месье Х. прервал молчание, велел нам открыть глаза и сесть. Он дал нам десять минут, чтобы написать текст на основе этого упражнения.
Опишите процесс визуализации пространства, сказал он.
Что мы увидели сначала? Какие границы задали? Какие детали отметили? Были ли в нашем пространстве участки, тянувшиеся до бесконечности? Он записал эти вопросы на доске.
Давайте, сказал он. Возьмите ручки и приступайте.
Мы с Жюльет переглянулись. Разве мы не должны изучать Канта или Гоббса? Как будто прочитав эти мысли, месье Х. успокоил нас.
На следующей неделе вы будете читать Декарта, но прежде, чем заставлять ваши умы работать, мне хочется их расшевелить.