Доктор, хочу спросить вас кое о чем.
Алсет оторвался от своего термоса и наградил Носидэ тяжелым взглядом.
Не про это, мой дорогой друг, не про это, смеясь, произнес военный, выставляя перед собой руки. Я прекрасно знаю, что такое «нет», особенно услышав это слово примерно сотню раз. Мой вопрос скорее философский способ разогнать скуку, потешить самолюбие умными размышлениями.
Изобретатель еще некоторое время не отрывал от него глаз, после чего едва заметно кивнул.
Отлично, обрадовался Носидэ. Тогда скажите мне, доктор, сколько стоит ваше слово?
Брови Алсета сошлись на переносице.
Понимаю, недостаточно ясно выразился. Боюсь, это профессиональный изъян нас, шпионов, всегда говорим одними загадками, Носидэ положил руку на сердце, всем своим видом выражая раскаяние. Постараюсь быть более конкретным. Он закрыл свой термос и поудобнее устроился в кресле.
Все в нашем мире имеет цену. На это влияет множество факторов: культурные и религиозные особенности, новизна, необходимость, а главное редкость. Даже значение «бесценного» может различаться: это и самое огромное сокровище, и бесполезный мусор, никому не нужный и забытый, он сделал небольшую паузу, дав собеседнику время обдумать сказанное. Осознавая всю противоречивость вопроса, во что бы вы оценили человеческое слово?
Тридцать архонов3, сказал изобретатель, не думав ни секунды.
Интересно, заулыбался Носидэ. И как же вы это определили?
Никак, просто сказал первое, что пришло в голову. Этот вопрос заведомо не имеет ответа, так что сгодится любой.
Надо же, ученый и говорит такое. Разве смысл вашей жизни не должен заключаться в раскрытии всех тайн Вселенной?
Именно потому, что я ученый, именно потому, что я больше других сталкивался с вопросами без ответа, я смею это заявлять. В конечном счете даже мои слова ничего не значат, не стоят и архона.
Вынужден с вами не согласиться, парировал Носидэ. Один архон или тридцать, сказал бы мне это какой-то прохожий, я бы рассмеялся ему в лицо, но вы вас я безгранично уважаю. Ваши слова имеют вес, от них так просто не отмахнуться.
Как хотите. В любом случае рассуждения без результата будут стоить нам лишь одного времени.
Значит, снова тупик, расстроился Носидэ. Жаль. А я так надеялся, что это когда-нибудь закончится. Мы живем в окружении людей, хотим им верить, но не можем, по крайней мере до конца. Как понять, что люди говорят всерьез, а что нет? военный демонстративно вздохнул. Честно, я уже и не уверен, понравится ли вам мой сюрприз, который я так старательно готовил.
Алсет встрепенулся, выронил из рук термос и беспокойно прильнул к окну.
Какой еще сюрприз? Куда мы едем? повысил тон изобретатель. Очередная ваша игра, способ меня помучить?
Ну что вы, мой дорогой друг? Я бы не посмел. Нет, нет, забудьте все, что я сказал. Давайте лучше вернемся, сделаем вид, что ничего не случилось.
О чем вы! Что вы натворили?
Доктор, боюсь, я поторопился с выводами. Знаете, когда человек в порыве гнева говорит, что убьет кого-то, это же совсем не значит, что он действительно кого-то убьет. Ты просто не придаешь произошедшему значения, потому что и сам ничего не значишь. Но есть люди возвышенные, чьи речи вершат судьбы. По своей глупости я считал, что каждое их слово не случайно, взвешено и нерушимо, несмотря на любые обстоятельства.
Хватит юлить, Носидэ! Где мы?
На подъезде к лесу Дувреш, виновато произнес военный. Помните тот званый ужин у премьер-министра пару месяцев назад?
Алсет помнил.
В тот день вы были удивительно немногословны. Отвечали коротко и сухо, за исключением одного-единственного раза. Молодая дама, вы наверняка ее не запомнили: неброский макияж, черные длинные волосы и лазурное платье в пол с открытой спиной
Алсет помнил.
Так вот, она много говорила о природе, о том, как сильно ее любит. В ходе разговора она упомянула знакомый вам лес Дувреш, после чего спросила, будем считать, абсолютно без причины, хотели бы вы снова его посетить. Помните, что вы тогда ответили?
На лице Алсета отразилось удивление, чуть позже оно сменилось осознанием и гневом.
Остановите! Остановите машину!
Внедорожник затормозил, и изобретатель выскочил наружу.
Вы ответили: «Да, очень хочу», сказал Носидэ, оставшись в полном одиночестве, и впервые за сегодня хищно, но искренне улыбнулся.