Точно, паспорт могу показать. Там и пол указан, и год рождения.
Мы молчим! Ты забыла?
Я согласно покивала головой.
Молчание золото! назидательно произнесла. А в уме прикинула княжна Василиса Тараканова. Ух, матушка бы визжала от восторга.
Медведь выдавил из себя что-то среднее между стоном и рычанием.
А я же понятливая. Молчала до самой работы, пока вежливо не попросили освободить машину от моей симпатичной задницы.
Эй, Принцесса, ты ничего не забыла? Медведь открыл багажник и извлек мою сумку.
Я думала, ты мне поможешь.
Я не об этом. Держи, он протянул мне трость и расплылся в самодовольной улыбке.
Это что? признаться, я была удивлена.
Это, ловко крутанул в пальцах, трость, клюка, как тебе больше нравится, так и называй. И что мы хлопаем растерянно глазками, назначение врача не читаем, да?
Читаем, я нагло врала и в подтверждение этому отрицательно покачала головой.
Кирилл же закинул сумку на плечо. Разложил трость, прикинув к моему росту, отрегулировал и вручил в правую руку. Обошел и, галантно подставив локоть, произнес:
Мадам, разрешите сопроводить. В дополнение ансамбля планирую подарить тебе побитое молью пальто с норковым воротником и фетровую шляпку.
М-да, Васька, закрой рот и признай, что сегодня тебя сделали!
А соперник-то оказался достойный, с завидной выдержкой и фантазией.
Ты мне еще крысу не забудь купить на поводке, поспешно выпалила я и, опершись на трость, уже более спокойным голосом добавила: Благодарю за заботу.
В первую очередь это в моих интересах. Быстрее поправишься, быстрее
Избавишься?!
Мужчина нагло хмыкнул в подтверждение моих слов.
Сама сказала.
А чего ты ожидала, Васька, восторгов? Все логично, обуза и заноза, которая ломает привычный график жизни. Еще неизвестно, насколько Медведя хватит. А ты тут любимыми духами уливаешься, снятыми с производства, рачительнее надо быть, Василисушка.
Спасибо, дальше я сама. С такой-то помощницей, я потрясла в воздухе тростью, как околоподъездная бабулька, грозящая паршивца огреть по спине. Стащила сумку с плеча мужчины и похромала на работу. Жду через четыре часа, добавила с ехидной улыбочкой.
Глава 10. Кирилл
К выходным мне хотелось выть. Не знаю, как жила Василиса в подобном ритме, но мое самообладание дало трещину. Практически каждый день приходилось вставать в шестом часу, доставлять ее на первую работу и успеть решить какие-то свои проблемы. Забирать из «Спарты», отвозить домой, через несколько часов везти в «Гречку» или на курсы чертовой векторной графики. Зачем они принцессе Заразе сдались, так и не понял, а объяснить она не удосужилась. При совмещении всего этого с походами по магазинам времени больше ни на что не оставалось. Но, положа руку на сердце, могу заверить, что Василиса нигде лишней минуты не задерживалась и ради упаковки йогурта ночами меня не гоняла.
И сегодня с утра, в очередной раз задобрив меня огромным бутербродом и кофе в термокружке, объявила о том, что вечером идем на «квартирник».
Нет, если ты совсем не хочешь, можешь подождать в машине. Там не больше полутора часов. Но я заняла и на тебя местечко, выпалила и смотрела выжидающе.
Я правильно понимаю, это такое мероприятие, где собирается народ и слушает широко известных в узких кругах исполнителей?
Да, представь, какая там атмосфера. Нереальная уютная, простая, как в кругу друзей, только еще и слушаешь хорошую музыку в живом исполнении. И какая-то романтика в этом есть, запретная. Нет, понятно, что сейчас никаких облав, слушай что хочешь. Ай, ладно, девушка махнула на меня рукой, что я распинаюсь. Ты идешь или в машине ждать будешь? Ну?! спросила уже более настойчиво.
Иду, раз романтика.
Мне не хотелось показаться совсем чурбаном. Скорее всего, Василиса так меня и представляет: большой, тупой и неуклюжий. Конец! Вот и все мое описание. Да и за полтора часа можно задницу до онемения отсидеть в машине.
***
Буквально со второй песни я пожалел о своем решении. Патлатый худосочный парень голосом раненого козла исполнял что-то явно запрещённое Женевской конвенцией
Василиса слушала с упоением, сидя на краешке стула, и буквально смотрела в рот. А я силился понять, на каком языке парниша исполняет. Только уловишь пару предлогов русской речи, как он, снова растягивая слова до неузнаваемости, начинает блеять.