Он много знает священных книг
Не знаю.
Ларс! Скажи начистоту! Не доверяешь ему?
А вдруг он не священник. А?
Как?! Ты в своем уме? Его прислал епископ Как его? Вылетело из головы имя епископа.
Сердцем чую, замешан священник. Скоро он себя выдаст. Мы не должны подавать виду
Да у него полный костел на службах. Он и хворобу лечит. Вот приходил недавно узнавать, что да как.
К кому?
Что?
К кому приходил?
К Катарине моей. Не ко мне же
Запутано все. Чего он ночью у ведьмы сидел, за столом, как статуя? У меня голова ходуном ходит. Вот бабки говорят о каком-то наговоре, который ведьма перед смертью через руку передает
Слушай поменьше этих бабок. Бедный Иоахим, жалко мужика, плачет денно и нощно. Хромой ведь, а лазил по лесу, верил, что найдет.
Да замолчи ты! крикнул Ларс на пса, зарвавшегося лаем. Да и от нас проку мало. Вон кобель мой надрывается жена твоя вроде подошла
Уже прибежала! Вот принесла нелегкая
Здравствуй Катарина! заговорил Ларс заискивающе.
Марту позови! потребовала Катарина.
Болеет она
Чем заболела?
Упала вон во дворе на голову жалуется. Просила не трогать ее
Катарина давно поняла, что происходит в доме Ларса не стала она теперь говорить о наболевшем, чтобы не принести Марте большего вреда.
Ладно, скажи завтра зайду.
Скажу-скажу. Ты вон забирай своего муженька, только не ругайся не ругайся в моем дворе И ты Юха, не горюй. Одного Иоахима в горе не оставим. Вот напасть то, а?!
Катарина развернулась и ушла.
Вино у тебя славное. Получше, чем в погребах Ратуши. Ты пил их вино?
Нет.
Ну и правильно. Пусть ратманы пьют. Лучшие сорта винмейстеры всегда оставляют для себя. Ларс, ты это Марту не бей, не виновата она и наследила она в доме может потому что выскакивала во двор когда пекла для тебя пумпушки всякие. Во двор выскакивала. Понимаешь? Во двор. Вот!
А ты почем знаешь? завелся Ларс.
Да ну тебя!
Юханнес встал и поплелся со двора.
Глава 10
На третий день после похорон старухи Агнессы Кристина перебралась в ее дом на правах бывшей воспитанницы усопшей. С раннего утра и до раннего вечера она помогала стряпухам готовить для поминок еду и встречать людей, которые пешком преодолели длинный путь от города. Расстояние никого не смущало и не останавливало. Люди тихо приходили и тихо уходили.
Незаметно все стихло закрылись двери зала и дома, за последними старухами. Кристина оказалась одна в двухэтажном старом доме. Здесь прошло ее детство, и с каждым предметом были связаны воспоминания. Мансардная комната, в углу как поднимаешься по лестнице, здесь все как прежде, кровать, сундук и миниатюрные окна выходят в лес, и за краешком леса виднеется поляна. Там она научилась однажды играть на сопилке. Это случилось в те времена, когда бродячие театры останавливались на поляне на ночевку. И старый музыкант подарил Кристине маленькую дудку, и сказал на прощание: «Жди рыцаря, девочка».
И чудилось ей, большеглазому созданию в ту пору: спешит, спешит к ней, по дремучим лесам, по заснеженным сопкам, он ее отважный рыцарь. Его одежды покрылись снежным инеем. Но он слышит волшебный звук сопилки
Вот-вот вынесет его ретивый конь на поляну, промчится навстречу ветру, чтобы забрать Принцессу из дома, увезти ее в далекий замок. И всегда в ее детских представлениях, на туманную или заснеженную поляну являлся черный рыцарь и никогда она не видела его лица. Уличные скоморохи, ночами греющиеся у костров, языки пламени которых были похожи на шутовские колпаки, они тоже не могли ничего о нем сказать, но и не отрицали его существования, а некоторые даже видели его силуэт на фоне ночного неба.
Если поскакать к той пологой горе, чьи очертания видны за лесом, там рукой подать до сверкающих в снегах гор, до замков, где живут рыцари и их невесты. Но почему людская молва доносит вести, что в отрогах Гундеборду не рыцари а нечисть, которую следует опасаться. Кристине не хотелось об этом вспоминать, но были сны, когда рыцарь наклонялся к ней с лошади и у него не было лица. Жуткие сны она отгоняла их, но не могла выбросить из головы.
Она стянула верхнее платье, и поменяла свою нижнюю женскую рубашку, на ту, что ждала ее в сундуке. Рубашка немного не доставала щиколотки, закрывая икры и не доходила до запястья, хотя была широкой в рукавах. Такие рукава специально вышивались длинными для долгих девичьих сновидений, но детство позади и руки Кристины теперь смешно торчали тонкими запястьями.