Харшоу напомнил себе, что эта детская наивность не детская, не наивная, а является проявлением сложной культуры, которая, как он начинал понемногу понимать, далеко обогнала человеческую, развиваясь какими-то своими таинственными путями а эти наивные замечания исходят от супермена. От того, во всяком случае, кто действует как супермен. Отвечая Смиту, он так тщательно подбирал слова, словно замыслил опасный эксперимент.
Майк если ты достигнешь «точки пересечения», в которой должен будешь действовать, чтобы защитить Джил, ты будешь действовать?
Да, Джубал. Я буду.
Не переживай из-за потери еды. Вообще не переживай. Защищай Джил.
Я всегда буду защищать Джил.
Хорошо. Но, предположим, человек наводит пистолет или держит его в руке. Предположим, ты не хочешь убивать его но тебе надо, чтобы пистолет исчез. Можешь ты это сделать?
Пауза Майка была короче обычной.
Кажется, я грокнул. Пистолет плохая вещь. Но человека нужно оставить соединенным. Он подумал. Я могу сделать это.
Хорошо. Майк, я покажу тебе пистолет. Пистолет плохая вещь.
Пистолет плохая вещь. Я сделаю, чтобы он исчез.
Не заставляй его исчезать сразу же, как только увидишь.
Не надо?
Не надо. Я подниму руку с пистолетом и стану наводить его на тебя. До того, как я наведу его на тебя, заставь его исчезнуть. Но не останавливай меня, не причиняй мне боли, не убивай меня, вообще ничего не делай со мной. И как еду меня тоже не теряй.
О, я не буду, искренне ответил Майк. Когда ты рассоединишься, брат мой Джубал, я надеюсь, что буду приглашен вкусить от тебя, молясь и восхваляя тебя с каждым куском пока не грокну тебя полностью.
Харшоу сумел справиться со своими рефлексами и мрачно ответствовал:
Благодарю тебя, Майк.
Нет, это я должен благодарить тебя, брат мой, и если случится, что меня изберут раньше тебя, я надеюсь, ты найдешь меня ценным для грокинга. Раздели меня с Джил. Ты разделишь меня с Джил? Пожалуйста!
Харшоу взглянул на Джил, увидел, что она сохраняет невозмутимое лицо, и подумал, что со своими больными она, наверное, непоколебимей скалы.
Я разделю тебя с Джил, торжественно обещал он. Но, Майк, никто из нас не будет в ближайшее время едой. Я покажу тебе пистолет, а ты жди, пока я не скажу а потом будь очень осторожен, потому что мне еще многое надо успеть, прежде чем я буду готов к рассоединению.
Я буду осторожен, брат мой.
Хорошо, Харшоу выдвинул ящик. Гляди сюда, Майк. Видишь пистолет? Я хочу взять его. Но ничего не делай, пока я не скажу. Харшоу потянулся за пистолетом, заслуженным полицейским ветераном, взял его. Приготовься, Майк. Давай! Харшоу со всей возможной быстротой прицелился в Майка.
Его рука была пуста. Джубал был потрясен.
Превосходно! только и смог произнести он. Ты убрал его раньше, чем я прицелился.
Я счастлив.
Я тоже. Дюк, это попало в камеры?
Еще бы!
Хорошо, Харшоу вздохнул. Все, ребята.
Энн попросила:
Босс, мне скажут, что вышло на пленке?
Посиди здесь, сама увидишь.
Э, нет! Мне нельзя, ведь я свидетельствовала. Но я хотела бы узнать позднее покажет ли она, что я потеряла сноровку.
О'кей.»
«Проектор представлял собой экран с письменный стол величиной, снабженный адаптером, и предназначался для просмотра полноценных озвученных фильмов, снятых на четырехмиллиметровую пленку. Через пару минут они уже наблюдали за событиями, приведшими к исчезновению пустой коробки из-под бренди.
Джубал увидел со стороны, как коробка летит прямо ему в голову и на полпути бесследно исчезнет.
Энн было бы приятно узнать, что камеры на ее стороне. Дюк, давай-ка прокрутим еще разок, помедленнее.
О'кей, Дюк перемотал пленку назад. Скорость десять к одному, объявил он.
Картина была та же самая, только замедленный звук был ни к чему, и Дюк убрал его. Коробка поплыла от руки Джил в сторону Джубала и вдруг перестала быть. Но при замедленном движении можно было увидеть, как она съеживается, становясь все меньше и меньше, а потом пропадает совсем.