Мистер Пауэлл намерен поужинать следующими блюдами:
1. Он ест раскаленные угли из огня так же естественно, как хлеб.
2. Он облизывает голым языком раскаленные докрасна табачные трубки, пылающие серой.
3. Он берет большую связку спичек, зажигает их целиком и держит во рту, пока пламя не погаснет.
4. Он вынимает из огня раскаленную докрасна грелку, несколько раз облизывает ее голым языком и носит по комнате, зажав между зубами.
5. Он набивает рот раскаленными углями и поджаривает на языке кусок говядины или баранины, и в то же время любой человек может раздувать огонь парой мехов.
6. Он берет некоторое количество смолы, пчелиного воска, сургуча, серы, квасцов и свинца, растапливает их все вместе на жаровне с углями и ест эти горючие вещества ложкой, словно бы это была похлебка (он называет ее тарелкой супа), к большому и приятному удивлению зрителей; с различными другими экстраординарными представлениями, никогда не предпринимавшимися ни одним другим человеком этого возраста, и вряд ли когда-либо будет; так что те, кто пренебрегает возможностью увидеть чудеса, сотворенные этим художником, потеряют из виду самую удивительную выставку, когда-либо сделанную человеком.
Двери должны быть открыты к шести, и он ужинает ровно в семь часов, без какого-либо предупреждения или сигнала.
Если публика не соберётся к семи часам, никакого представления не состоится.
Стоимость входного билета для леди и джентльменов один шиллинг. Задние сиденья для детей и слуг шесть пенсов.
Дамы и дети могут принять участие в частном представлении в любое время дня, предварительно уведомив об этом.
N. B. Он выдирает зубы так легко, что это почти не ощущается. Он продает химическую жидкость, которая за короткое время снимает воспаление, ожоги и волдыри, так что ее необходимо хранить во всех семьях.
Его пребывание в этом месте будет непродолжительным, не более двух-трех ночей.
Хороший огонёк, чтобы согреть публику!
Эта афиша наглядно показывает, как мало было сделано в этом искусстве за прошедшее столетие. Ричардсон представил практически ту же программу сто лет назад. Возможно, разоблачение метода Ричардсона его слугой, положило конец поеданию огня, как форме развлечения, на весьма долгое время, но не навсегда, а лишь до тех пор, пока публика не забыла об этом разоблачении. Сам Пауэлл, хотя и не был защищен от воздействия разоблачителей, по-видимому, был защищен от последствий таких действий. Об этом говорит тот факт, что в течение шестидесяти лет до конца своих дней он регулярно выступал перед публикой с теми же номерами.
Какова бы ни была причина, пожиратели огня XVIII века, как и многие современные маги, придерживались стереотипных программ своих предшественников. Однако очень немногие сошли с проторенной дорожки. Они добавили новые трюки и слегка изменили старые, благодаря чему преуспели в привлечении публики, которая принесла им больше прибыли.
В этом классе француз по имени Дюфур заслуживает особого упоминания, поскольку он был первым, кто ввел элементы комедии в такого рода выступления. Он собрал свои сливки в Париже в 1783 году и, как говорят, произвел настоящую сенсацию своим необычным исполнением. Я в долгу перед "Naturliche Magie" Мартина, 1792 год, за очень полное описание творчества этого художника.
Дюфур для своих демонстраций использовал переносной павильон, который был специально приспособлен для его целей; и его стол был накрыт, как для банкета, за исключением того, что съестные припасы были такими, каких требовала его работа. Он нанял трубача и тамбуриста, чтобы они играли музыку и создавали соответствующую атмосферу для его трапезы, а также привлекали внимание публики. В дополнение к поеданию огня, Дюфур демонстрировал свою способность потреблять огромное количество твердой пищи, а также он поедал живых животных, рептилий и насекомых, что, вероятно, казалось весьма интересным для не слишком утонченного вкуса аудитории его времени. Он даже рекламировал банкет, на который приглашалась публика. За небольшую плату участникам давалась тарелка, но поскольку меню состояло из только что описанных деликатесов, зрители отказывались присоединиться к нему за трапезой.
Его обычный список блюд был следующим:
Кипящие в супе смоляные факелы, раскаленные угли и маленькие круглые раскаленные камни.
Жаркое, когда Дюфур был по-настоящему голоден, состояло из двадцати фунтов говядины или целого теленка. Его очагом была либо ладонь, либо язык. Масло, в котором подавалось жаркое, представляло собой растопленную серу или горящий воск. Когда жаркое было готово (по его вкусу), он ел угли и жаркое вместе.