Жанна, что там, на огне готовится? полюбопытствовала я.
Суп из курятины и овощей. Даже молоко раздобыла и посуду. Карие глаза Жанны гордо блестели.
Где ты всё только достала? удивлялась я, обводя взглядом убогое убранство хижины.
Только сейчас заметила некое подобие стола, представляющего собой доску, держащуюся на кирпичах, расставленных квадратом. От двух чашек, стоящих на доске, исходил пар. Рядом две глубокие тарелки и ложки, даже хлеб есть!
В деревне, матушка. Сказала, что мой папа простудился в дороге и у нас провиант кончился. Люди тут не жадные, как видишь.
Солнышко ты моё, шептала я, обнимая Жанну и касаясь губами её головы с остриженными и покрашенными волосами, ненаглядная Почему меня не разбудила, одна всё взяла на себя?
Я подумала, что тебе будет приятен сюрприз. Жанна подвела меня к импровизированному столу и указала на один из брошенных около него мешков со своей одеждой. Садись, мамочка, скоро суп готов будет.
Я присела на мешок, а Жанна тем временем отошла к очагу. К тому времени, когда я и Жанна наконец-то добрались до провинции Берри, от миледи Винтер бывшей фаворитки покойного герцога Бэкингема и некогда лучшего агента Ришелье осталось одно название. Став за полтора года собственной тенью, я докатилась до состояния своего призрака. Когда-то богатая, влиятельная, знатная дама, ныне преследуемая своим же бывшим покровителем, превратилась в обычную работницу, чья красота померкла от подённой работы и кочевой жизни. Порой мне становилось даже интересно, какова была бы реакция четвёрки мушкетёров, моего «любимого» деверя и палача из Лилля (случись последнему воскреснуть из мёртвых), встреться им на улице нынешняя миледи Винтер. Палач, не умеющий управлять тем, что у него в штанах, и вымещающий зло от разочарования на девчонке четырнадцати лет, коверкая ей жизнь; чёртов гасконский юнец, пробирающийся обманом в чужие кровати под чужой личиной; мой ненаглядный деверь (век бы на него не глядела), пытавшийся меня отравить пять лет назад, но Жанна выбила бокал с ядовитым вином из моих рук. Да, вот им повод для ликования выпал «мерзкая тварь миледи Винтер получила по заслугам».
Арамис бы изрёк менторским тоном, свойственным ему, нечто подобное этому: «Вы всё ещё сомневаетесь, сударыня, что Господь наш одинаково справедлив к грешным и праведным, каждому воздавая по делам его?» Здоровяк Портос, скорее всего, покачает головой и беззлобно скажет, хохотнув и хлопнув себя по коленям: «Что, теперь верность в наши дни тоже наказывается, если брать во внимание Ваш пример?»
И Атос, он же граф де Ла Фер, воспоминания о котором до сих пор отзываются острой и ноющей болью в груди
Как посмотрит он на женщину, когда-то любимую им: с ненавистью, презрением, тёмным торжеством или удостоит лишь жалости, увидев, какой я стала теперь? Уж лучше пусть он меня ненавидит, даже в своём нынешнем положении я бы охотно предпочла его ненависть брезгливой жалости.
Как поступил бы мой супруг, узнав, что я жива? Захотел бы он довершить начатое, и отправить меня на тот свет? Нет, в третий раз попытаться меня убить Атос не захочет одним моим видом удовлетворится, посчитав, что жизнь и так со мной расквиталась.
Наверно, Оливье бы много отдал за удовольствие хоть краем глаза взглянуть на миледи Винтер (меня, то есть), вкалывающую, как проклятая, за мизерную плату и комнатушку на чердаке. Проникнуться ко мне состраданием? Для этого надо, чтобы граф де Ла Фер ума лишился или потерял память. Неплохо бы и мне память отшибить только так будет хотя бы один крохотный шанс, что я и Оливье не поубиваем за всё причинённое зло друг друга Наверно, я совсем безумна, раз решилась молить о помощи своего мужа, столь страстно и преданно ненавидящего меня. Но мне надо думать о Жанне, моей дочери. Будь мой муж самим Сатаной, я бы и тогда не отказалась от своего намерения искать у него защиты. Продала бы ему даже свою душу, в обмен на кров и безопасность для Жанны, если потребуется
«Но зачем, право, графу де Ла Фер моя душа, если он всё равно не верит в её наличие?» невольно посетила мимолётная мысль.
Мам! прорезал тишину хижины требовательный детский возглас, и я ощутила, придя в себя, как Жанна трясёт меня за плечо. Мама, что с тобой? Мамочка! Я кому суп наливала?