Где-то в глубине памяти шевельнулось какое-то легкое воспоминание. Я неловко переступил с ноги на ногу, звякнули шпоры. Миг! и мустанги, сорвавшись с места, понеслись наперегонки с ветром. Вскоре о них напоминало лишь полупрозрачное облако пыли. С досады я выругался, тяжело вздохнул, развернулся и зашагал обратно к едва тлевшим углям костра.
Весь день после утренней встречи этот табун не выходил у меня из головы. Во-первых, потому что в его главе стояла кобыла обычно верховодит всем жеребец. А, во-вторых, потому что мне нужна была лошадь, и это, похоже, стало ясно даже моему седлу и грязным сапогам. Правда, для того, чтобы поймать дикого мустанга, мне нужно дойти до Бут-Хилла. Не знаю, сколько еще миль оставалось, но железная решимость добраться до него не ослабела ни на минуту. Воды у меня была полная фляга, а пока есть вода, немного вяленого мяса и хлеб жить можно.
Город я увидел, когда было уже далеко за полдень. Ну, определение «город» я привел чисто условное. Если вы хотите называть городом десяток-другой домов, маленький отель, салун, почтовую станцию, магазин и конюшню, то пожалуйста. Я вам не запрещаю. В принципе, город можно создать из обыкновенного сарая, стоит только начать там что-нибудь продавать. Я знал один город, который появился из пустого места. Шел путник, увидел дерево, а в дереве дупло, вокруг которого кружат пчелы. Захотелось путнику полакомиться медком. Он выкурил пчел, набрал меда, сидит и ест. Съел то, что достал, и решил остаться на этом месте до тех пор, пока не слопает весь мед. Вот так и возник городок Голд Ривер. Наверняка, Бут-Хилл появился тоже случайно, когда этого никто не ждал.
Не знаю, как насчет возникновения Бут-Хилла, ждали его или нет, а моего появления на единственной улице городишки никто не ждал, это точно. Около самого въезда в город меня обогнал какой-то грозный парень верхом на высокой гнедой лошади. Под ним была чистокровный верховой скакун. Ковбой на подобной лошади ездить не может. Слишком дорогое удовольствие, такое ему не по карману. Я сразу же обратил внимание на необычное клеймо, изображающее значок маршала звезду. Парень попридержал своего жеребца и, бьюсь об заклад, хотел что-то сказать по поводу моей манеры передвижения. Я сдвинул шляпу на затылок и, небрежным жестом отодвинув в сторону полу куртки, продемонстрировал ему один из «смит-и-вессонов». Потом почти ласково улыбнулся. Он очень быстро сообразил, что у револьвера есть брат-близнец, потому что пришпорил гнедого и резвой рысью въехал в город. Чуть от него поотстав, я решительно переступил городскую черту.
Я знал, что в Бут-Хилле неочищенный виски в салуне будет таким же крепким, как в любом другом городке Запада, а клопы в отеле столь же кровожадны, как и в самом забытом уголке страны. И что здесь, как и везде, не любят чужаков, я тоже знал. Ну что ж, тот, кому я не понравлюсь, пусть перейдет мне дорогу, бросит вызов и пусть будет проклят!
Я шел по улице, крепко сжав седло и едва передвигая ноги, а жители с явным недоверием на лицах оглядывали чужака. Я прекрасно знал, что они видят: высокого темноволосого симпатичного парня с голубыми глазами и бронзовым загаром ковбоя, одетого в легкую с бахромой куртку из оленей кожи, клетчатую рубашку и запылившиеся джинсы. Естественно, они заметили оба револьвера на поясе и винчестер в седельном чехле. Обычно люди замечают это прежде всего.
В свою очередь я успел рассмотреть их и понять, кто есть кто в Бут-Хилле. Это были обыкновенные горожане, которые зарабатывают себе на жизнь честным трудом.
Обогнув груженную какими-то свертками повозку, я направился в конюшню, не забыв сосчитать привязанных у салуна оседланных лошадей. Их было пять, на трех стояло клеймо «Звезда маршала». Да, необычное, даже очень.
Городская конюшня находилась на другом конце поселения и стояла чуть в стороне от последних домов. Рядом с конюшней, в просторном коррале ходили девять лошадей. Я окинул их оценивающим взглядом так, по холмам покататься еще куда не шло, а вот для серьезной работы они не годятся. Хотя, кто знает, какие невиданные четырехногие сокровища жуют овес, стоя под этой крышей.
Из ворот постройки вышел высокий и худой, как щепка, старик. Он нес в руках охапку душистого сена и направлялся аккурат к корралю. Я подошел поближе, подождал, пока он задаст животным корм, и, когда конюх повернулся, спросил: