Солнце постепенно стало припекать. Еще немного и от жары никуда не спрячешься. Хулиган бежал довольно резво, но имел дурацкую привычку дергать головой из стороны в сторону. Его длинный жесткий хвост изредка хлестал мои ноги, в остальном же рыжий был неплохим сотоварищем.
Изучая следы, я мотался по прерии примерно до полудня. Их здесь было столько, сколько вам и не снилось. Отпечатки копыт диких мустангов, следы койотов, а изредка волков, и чем дальше я забирался на восток, тем чаще встречал следы добротно подкованных лошадей. Отпечатки подков были четкими, животных подковали недавно, а вот всадники проезжали здесь на них довольно давно. Отлично подкованных лошадей можно встретить только на хорошем, крепком ранчо.
Ну, Пожиратель Кактусов, что думаешь о следах?
Похоже, он ничего не думал, а только кивал головой в такт неторопливому шагу. Я же был уверен, что здесь проезжали ковбои «Звездного». Судя по веренице отпечатков, всадников было четверо, и один из них ехал на высокой лошади. Сказать, кто точно сам Клинт или кто-то из его сыновей было трудно. Они все гарцевали на высоких лошадях, и одно животное ничем не уступало другому. Я по достоинству оценил их чистокровок еще вчера как раз выйдя из салуна после исторической встречи.
Отпечаткам копыт табуна было дня два. Здесь табун шел спокойным ровным галопом, и засохшие следы уже успели обвалиться по краям.
Внезапно Хулиган всхрапнул и, вытянув шею и раздувая ноздри, ускорил шаг. Я поднял голову и из-под полей шляпы увидел маленькую рощицу плакучих ив. Где ивы там и ручей.
Почувствовал воду? Что ж, давай попьем, согласился я.
Рыжий вскинул морду, собираясь заржать, но я, разгадав его намеренье, соскользнул с седла и зажал ему нос. Он тихо хрюкнул и отступил назад.
Спокойно, малыш, спокойно. Орать вовсе не обязательно.
Я постоял рядом с ним минуту, поглаживая его и разговаривая вполголоса, а мерин замер и слушал, поставив ушки на макушке. Потом я снова сел верхом и шагом направился в том направлении, куда тянул Хулиган. Сделав крюк, я объехал рощицу, перевалил через гребень ближайшего холма и достал из седельной сумки бинокль. Помнится, его я выменял на одном из пограничных постов, и, когда он стал моей собственностью, прикрепил к нему кожаные козырьки чтобы не отсвечивало солнце. Да, хорошая штука, что уж тут говорить. Я поднес бинокль к глазам и стал постепенно обшаривать рощицу.
Я их увидел почти сразу же да так и замер с поднятой рукой, не в состоянии опустить бинокль. Дикая, непокоренная красота, замены которой нет нигде в мире. Сейчас я заметил то, что ускользнуло от меня вчера: по поляне, неподалеку от строгих мамаш носились четыре жеребенка примерно трех месяцев отроду. Легкие, игривые, подвижные, на стройный длинных тонких ножках, они резвились вовсю, а остальные кобылы относились к ним с неожиданной терпеливостью. Моя шоколадная красотка паслась чуть в стороне от других. Но я видел, как напряженно и чутко стригут воздух ее бархатные ушки. Прислушивается
Ну? Как тебе девочки, Карающая Молния?
Он переступил с ноги на ногу и потянул вперед, словно спрашивая: «Какие девочки?! Мне б водички» И, надо заметить, по-своему он был прав девочки не по части мерина.
Ну-ка, погоди.
Я спешился, сунул бинокль обратно в седельную сумку и достал флягу с водой. Снял шейный платок, облил его водой, и когда ткань впитала влагу, выжал всю жидкость мерину в рот. Я повторил процедуру несколько раз, потом повязал платок обратно на шею, сел в седло и сжал в одной руке поводья, а в другой лассо.
Все, будем работать.
Ветер дул в мою сторону, но игреневая красавица жила в прерии с самого рождения и была ее частью. Не стоит надеяться обмануть дикого мустанга. Отдыхавшие животные быстро встали на ноги, жеребята оказались под боком у мамочек, и в мгновение ока табун снялся с поляны. Хулиган отлично взял с места в карьер, и мы помчались вдогонку. Я с радостью ощутил, как рыжий словно ожил подо мной. Черт возьми, как давно я так не носился! Я представил себе, как это выглядит со стороны. Табун необъезженных лошадей мчится по прерии, стремясь в свободном полете за горизонт, а вслед за ними, с безумным техасским воплем, скачет всадник.
Лошади, превратившись в неуправляемую стихию, взлетели на крутой холм и, взрыв землю, понеслись дальше. Хвосты и гривы развевались, бешено стучали копыта, ветер бил в лицо.