Ну ясно, что некоторые тексты имеют двухслойность, это да. Гордей даже обрадовался, что кэп такой умный и не желает обсуждать всякую фигню, чего Гордей боялся ещё полминуты назад.
Ну а как мне, числясь простым журналистом, от которого руководство ждёт просто развлекательных сюжетиков, не потерять уважение к себе? добавил Гордей. Как писать что-то, что реально важно, но что не принято обсуждать, если нет желания немедленно вылететь с работы? Только такие вот вкрапления и могут помочь. Сапиенти, так сказать, сат. Обычное дело
Ну это тактика такая, я понимаю. Согласен. Но меня интересуют ваши наблюдения за окружающей жизнью. Вот вы написали, что подошли к весьма странным умозаключениям. О том числе, где взаимозависимость порождает эффективность. Помните этот материал? Кэп пристально смотрел на Гордея, и Гордей не очень понимал почему.
Да, было что-то. Только это просто игры ума, ничего более. Гордей вспомнил свои предматематические мысли про то, как взаимодействуют люди в небольшом социуме и начиная с какого числа начинается расслоение этого социума. По его размышлениям выходило, что без вожака могут обходиться группы до семи человек. Именно такими группами жили айны, и Гордей в этом увидел очень важную, как ему казалось, вещь. То есть сила взаимовлияния на мысли и поступки другого человека вполне достаточна для того, чтобы обходиться без слов. Всё и так всем понятно.
И что вы там нашли такого интересного, капитан? спросил Гордей.
Капитан покружил по каюте и выдал:
А то, мой друг, что с числом семь надо аккуратнее обращаться.
Гордей насупился. Запахло мистикой, он этого не любил, но промолчал, соблюдая субординацию.
Ну допустим. И что дальше? Гордей поглядел в потолок, помолчал, обдумывая ответ, и потом продолжил: Вы ведь намекаете на то, что знак нужен только тогда, когда перестаёт работать передача непосредственного знания, я правильно понял?
А вы молодец, шустро соображаете. И главное в нужном направлении.
Было видно, что кэп готовился долго объяснять Гордею свои мысли на эту тему и весьма рад тому, что этого не потребовалось. Всё-таки у Гордея голова варила хорошо. Вернее, он оказался из тех, кто мог для передачи знания использовать прямые методы. Ну или если и не мог, то хотя бы знал о такой возможности. Это кэпа сильно впечатлило.
Они ещё поговорили о разных ответвлениях этой темы. Кэпу беседа доставляла удовольствие это было видно. Плюс к тому он показал себя весьма подкованным в предмете. Такие транслингвистические эксперименты он делал, когда бывал на Земле между вахтовками. Практическую потребность он формулировал на примере. Так, человек смотрит на собаку, и собака каким-то загадочным пока образом понимает, что хочет человек. Речь в его понимании шла об определённой квантификации передаваемой психической энергии. Гордею эта тема тоже была интересна, и они ещё полтора часа обменивались разными соображениями, запивая это крепчайшим чаем. Но в конце разговора кэп взглянул на часы и сменил тему:
Есть ещё важный и любопытный вопрос. Эх, жаль рапорт на Землю скоро надо начинать составлять. Но десять минут у нас есть. Я хотел вас спросить про космическое одиночество. В самой предельной формулировке. Что думаете?
Кэп от обсуждения всяких идей явно заводился, голос его обретал экспрессию, глаза заблестели. Он встал, вышел из-за стола, прошёлся по каюте, поделал в разные стороны вращения корпусом. «Кстати, надо бы сходить в тренажёрку, она тут должна быть», глядя на движения кэпа, сообразил Гордей, а вслух сказал:
Космическое одиночество? Чем оно отличается от земного одиночества вы это имеете в виду или что-то другое?
Нет. Другое. Я про то, насколько можно сохранить разум и работоспособность, если ты точно понимаешь, что назад никогда не вернёшься. Шансов ноль. В нашей с вами юности были популярны вдохновляющие рассказы про смелых пионеров космоса, которые с концами куда-то улетают, и вся земля восхищается их подвигом. Полная чушь, человек сойдёт с ума и потеряет работоспособность. Психология камикадзе срабатывает на час-два вперёд. Но не на годы вперёд, вы меня понимаете. Вопрос в том, не выйдет ли у человека на первый план чувство одиночества, если он станет таким космическим камикадзе. И только в таком космическом контексте это чувство сможет перед нами развернуться во всей своей фундаментальности Земное одиночество это всё-таки не потеря самоидентификации. Это просто печаль, скука, заброшенность, но это не экзистенциальное одиночество. Вот в каком смысле я хотел вас послушать