Амир
Что ты сказала? цежу сквозь зубы.
Сжимаю в своих руках тонкое тело. Она такая же маленькая, как и прежде. Могу легко обхватить одной рукой. Миниатюрная, хрупкая, как долбаный флюорит*. Который от малейшего толчка может рассыпаться.
Но я сдержать себя не могу. Три года её не видел. Не чувствовал её запаха. Не смотрел в эти пугливые глаза, наполненные детской наивностью и жизнерадостностью.
Не мог наблюдать за ней даже издалека.
Хотя хотел. Зависим был. От встречи с ней.
И тогда еле ушёл. Стиснув зубы и кулаки. Оставив ей подарок. И перечеркнув её личную жизнь.
Беременные, и тем более девушки с детьми никому не нужны. Для многих они балласт. И я оберегал её от таких дебилов. Для себя. Что когда решу проблемы и вернусь Увижу её. На руках с сыном или дочерью. Лучше дочерью.
А на что ты рассчитывал? говорит потухшим голосом. Что внезапно появишься, а я тебе: «На, держи ребёнка?».
Почти.
После того, как изнасиловал меня?
Ярость переполняет от одного только слова. Настолько, что я рывком прижимаю её к стене и смотрю на распахивающиеся губы, хватающие воздух.
Маленькая дрянь!
Изнасиловал? шиплю ей в лицо. Буря внутри просыпается. А не ты ли, Ева, стонала подо мной? Раздвигала свои стройные ножки? Звала меня по имени, а?
Её глаза слезятся сильнее.
И клянусь если бы эти слёзы вызвал кто-то другой я бы его убил.
Я просила остановиться! кричит мне в лицо. Ты опоил меня! Именно поэтому мне было хорошо! А потом ты взял меня! И тогда
Она проглатывает слова и плачет. Опять. Голос дрожит. Я буквально слышу стук её бешено колотящегося сердца. Вижу как вздымается её грудь на каждом всхлипе.
Мне было больно! И я просила перестать! Ты не послушал!
Не мог. Ни оторваться, ни насытиться. Только терзать это маленькое тело, зная, что потом оно всецело будет принадлежать мне. Как и её душа.
Но она и так принадлежала мне.
Всем девственницам больно, рычу.
И ничего подсыпать ей не пришлось бы. Сама бы легла под меня.
Но я подстраховался. Боялся, что её, такую хрупкую, порву. Ждать больше не мог, чтобы её подготавливать. Ни морально, ни физически.
Ева для меня как кусок свежего мяса перед хищником. Соблазнительна, аппетитна. Невозможно устоять.
Не в этом дело! После всего этого, бросив меня, ты возвращаешься и спрашиваешь, где твой ребёнок?
Её толчок как комариный укус.
Нет его. Умер. Представляешь?
Знаешь, что делают за такие шутки, женщина? шиплю ей в лицо. И злюсь от одной растекающейся по лицу улыбки. От её слов.
Решила меня позлить?
Ей удаётся!
Я выхожу из себя!
Настолько, что хочу обхватить её шею руками и сломать!
Шутки? Если бы он нужен был тебе Ты хотя бы раз поинтересовался моей жизнью, после того как бросил, она резко становится смелой. Слишком. Переходит грань дозволенного, чего я ей не разрешал. Но ты разве сделал это?
Нет. Не мог.
Если бы да То ты знал бы, что твой ребёнок мёртв.
Глаза сами превращаются в два блюдца. А пальцы на её талии сжимаются крепче, желая разжаться и повернуть её к двери. Вжать в неё Еву. Задрать платье и проучить. За такие слова.
Долго. Мучительно. Сладко.
Не жалея ни секунды.
Слышать те стоны, крики и своё имя из её рта.
У меня был выкидыш, выплёвывает. И теперь благодаря тому, что тогда ты поступил как самый настоящий подонок Я не могу больше иметь детей. И тем более терпеть мужчин. Любых. Благодаря твоим играм. Спасибо тебе, Амир. Ты действительно бесповоротно изменил мою жизнь!
И снова этот толчок. Слабый. Сопротивляющийся.
Носом воздух втягиваю. Задыхаюсь. И улавливаю запах лаванды, который до сих пор скручивает всё, вплоть до органа в штанах.
А теперь уйди. Иначе я испорчу все твои взаимоотношения с сыном. Вот же он удивится, когда он узнает, что его отец опоил студентку, а потом воспользовался ею, зачав ей ребёнка. Да так красиво, что та ничего и не поняла. А когда поняла поздно уже было. Это же из-за того препарата, что ты мне дал, да? Спасибо, я вспомнила ту ночь не сразу!
Пор-рть, выпаливаю, рыча. Опять всё полыхает. Убить её готов. Мне насрать.
Три года назад я так не сказал бы.
Из-за Аяза я уехал. Это он всё разрушил. Если бы держал своего дружка в штанах, а мозг в голове не натворил бы дел. А мне не пришлось бы бросать Еву, делая всё это с ней. У меня не было выбора. Я даже из страны выбраться не мог из-за подозрений государства в сторону нашей семьи.