Я привыкла к напряжённому темпу. Но по-прежнему терялась, если, к примеру, внезапно требовалось отъехать по делу в десять часов вечера в четверг. Сколько времени должно пройти, прежде чем ты что-нибудь заподозришь? Но главный вопрос мучил меня особенно сильно: сколько ещё придется мотаться по городу, как долго меня будут вынуждать выполнять эти опасные поручения, прежде чем долг за картину будет выплачен?
Однако у тебя, дочка, как выяснилось, имелись совсем другие соображения по поводу того, чем занимается твоя мать. Как-то поздним вечером, когда я примчалась из Эстермальма, ты сидела на кухне и ждала меня.
Мам, присядь, пожалуйста, попросила ты, и я, повесив пальто на спинку стула, уселась напротив.
Тебя явно мучил какой-то вопрос. Я всегда настораживалась, когда видела тебя такой серьёзной. Ты бывала не в настроении, могла быть восторженной или задумчивой. Но серьёзной очень редко. Неужели ты раскаиваешься, что не поехала в Нью-Йорк?
Эрик уехал, и я знала, что он регулярно присылал тебе фотографии. Пытался заманить снимками модных бутиков, уютных кафешек и дорогих ресторанов, переполненных знаменитостями.
Я обсудила всё с Эллой, и она сказала, что я должна с тобой поговорить.
Понятно, сдержанно кивнула я, и о чём же велела поговорить со мной твоя мудрая Элла?
Ты пристально смотрела на меня:
Я знаю, чем ты занимаешься. И мы с Эллой считаем, что ты должна это прекратить.
Я нахмурилась. Неужели ты догадалась, с чем связаны мои неожиданные отлучки из дома?
На самом деле тебе нечего стыдиться. Я уже не маленькая и всё понимаю.
Алиса, что-то я никак не возьму в толк, о чём ты говоришь. К чему всё это?
Я слушала по радио одну передачу для взрослых. Так там говорили, что женщины в возрасте тоже способны влюбляться. То есть я хочу сказать, что тебе не нужно прятаться. Я знаю, что у тебя есть любовник, и ты ничего мне не рассказываешь, потому что хочешь уберечь от очередного потрясения. Так вот, мама, на этот счёт можешь быть спокойна. У тебя появился парень. Что ж, это вполне нормально.
Я едва сдержалась, чтобы не расхохотаться.
Нет, нет и ещё раз нет! замахала я руками. С чего ты решила, что у меня появился любовник?
Мама, за кого ты меня принимаешь? Я же не дурочка. У тебя постоянно какие-то «небольшие дела» и Тут ты закрыла глаза руками, словно не хотела ничего видеть. Нет-нет, только без подробностей, пожалуйста! Я не желаю знать, чем вы занимаетесь на этих ваших рандеву.
Рандеву?
Ты отняла руки от лица и продолжила:
У тебя даже есть специальный телефон, чтобы общаться с ним.
Я вздрогнула. Ты пронюхала про дежурный телефон. Неужели видела сообщения? Я вопросительно уставилась на тебя в ожидании ответа.
На днях я попросила тебя дать мне на карманные расходы, но ты забыла, и тогда я сама полезла в твою сумку, чтобы взять наличные, и нашла там твой амурный телефон.
Должно быть, ты нахваталась подобных словечек в школе.
Если не хочешь, то не обязательно приглашать его сюда, между тем продолжала ты. Я ведь тоже не вожу к нам домой всех парней, с которыми сплю.
Это что-то новенькое. У меня аж глаза округлились от такого неожиданного заявления.
Но, по крайней мере, тебе не нужно больше прятаться и выскальзывать по ночам из дома. По мне, так это здорово, что у тебя появился бойфренд или как там называют мужчин твоего возраста С этими словами ты встала из-за стола и, прихватив смартфон, исчезла наверху в своей комнате.
Потрясённая, я осталась сидеть на кухне. Раньше я думала, что у нас с тобой нет секретов друг от друга. Оказалось, есть, да ещё какие. Похоже, ты уже не ребёнок. А я даже не знала, что это произошло. Ты уже взрослая девушка. Я так увлеклась собственными проблемами, что Боже, что я за мать! Но ещё больше меня волновал вопрос, как долго мне удастся скрывать от тебя свою тайную, с позволения сказать, «деятельность»?
Перниллу Перссон с полным правом можно было назвать самым неблагодарным человеком на свете. Скрестив руки на груди, она сидела в моём офисе и пыталась улыбнуться, вот только улыбка выходила какая-то кислая явно сказывалось отсутствие практики.
Издания с кроссвордами и местные газеты это, конечно, хорошо, но не совсем то, на что я рассчитывала, когда собиралась создать себе рекламу.
Я мысленно вздохнула. Я трудилась в поте лица, чтобы пристроить Перниллу Перссон в несколько периодических изданий, что было чертовски тяжело, ибо дело касалось женщины, в которой не было никакой изюминки. Её книга была куда интереснее её самой, а поскольку писательница ко всему прочему не желала делиться подробностями из своей частной жизни «никаких фотосессий у меня дома» и «я не хочу говорить о личном», то задача найти хоть что-нибудь, на что могли клюнуть журналисты, стала для меня настоящим вызовом. Впихнуть её на обложки сразу трёх журналов с кроссвордами было просто подвигом, однако сама клиентка считала этот факт чем-то малозначительным, практически не стоящим внимания.