Георгий сделал паузу и продолжил:
Я даже не догадывался, что ты всё ещё испытываешь ко мне чувства. Лиль, я тебя прошу. Забудь меня. Не сделаю я тебя счастливой. Не сделаю.
Савин. Тот самый Савин, послышался голос за спиной журналиста.
Не очень знакомый, но Георгий где-то уже его слышал.
Что ж ты тогда не сдох?
Савин усиленно пытался вспомнить, и вдруг как щелчок. Он! Это он однажды посетил журналиста в больнице. Савин поднялся и повернулся к мужчине. Колесников сгрёб в кулаки воротник куртки Савина и прорычал.
Так хочется заехать тебе в рыло, но думаю, окружающие не поймут. Да и нельзя бить инвалидов.
Журналиста передёрнуло от определения, и он грубо ответил:
Я всего лишь инвалид по зрению, а ты инвалид в душе.
Мстислав понял посыл Савина и обессиленно выпустил куртку из рук.
Я люблю её, а она на тебе зациклена.
Если бы ты любил, то не я бы её сегодня стягивал с моста, а ты.
В смысле? встрепенулся Славик. С какого моста?
С железнодорожного. Я чудом не дал ей спрыгнуть вниз.
До Мстислава начало доходить, и он подбежал к женщине и взял её за руки.
Лиля, Лилечка, милая. Я теперь никогда не оставлю тебя одну. Слышишь? Забудь про него, умоляю. Я люблю тебя. Очень люблю.
Он не врёт, подтвердил Савин, увидев жёлтую вспышку цвета.
Пошли домой, попросила Лиля.
Да, конечно, согласился Мстислав.
Парочка поднялась на ноги, и Савин подошёл вплотную к Колесникову.
Только сначала опровергни или подтверди мою догадку. Это ты меня сбил?
Мстислав «вспыхнул» фиолетовым цветом, переходящим в зелёный.
Нет, твёрдо заявил Колесников.
Он врал. Савин упёр ручку трости в грудь Славику.
Ты сделал меня инвалидом, а я спас твою любимую женщину. Жизнь очень несправедливая штука.
Савин забрал пса и с облегчением вышел на улицу. Ещё полгода назад Георгий, в перерывах между унынием, мечтал отомстить тому, кто испортил ему жизнь. И вот сегодня он встретился с ним лицом к лицу и вдруг понял. Месть не самая лучшая идея. Бумеранг всегда возвращается. Всегда.
Глава 7
Наконец-то закончился насыщенный для бизнесмена день, и Юрий Орлянский позволил себе расслабиться, выпив уже, на данный момент, полбутылки виски.
Да, задумчиво протянул он, болтая бутылкой, рассматривая замысловатые формы. Только русский человек может вот так пить вискарь прямо из горла. А, Максимка?
Юрий Петрович, ответил охранник. Завтра важная встреча.
Да знаю я, знаю. Если бы ты знал, как надоело мне это всё. Встречи, разговоры, разборки, бабки, бабы. Поперёк горла уже стоит! Ты понимаешь? Я же не жил совсем. Я только зарабатывал деньги, зарабатывал, зарабатывал. Заработал. Ну, что ещё надо? Бросить всё к чёртовой матери и жить спокойно до самой старости.
Понесло на лирику, пробормотал себе под нос Макс.
Максим Рогоцкий, даже будучи начальником личной охраны Юрия Петровича, тихо ненавидел своего шефа. Деньги текли к бизнесмену как-то просто, без особого «напряга». Даже мировой кризис не влиял на бизнес Орлянского. Юрий Петрович крепко и уверенно стоял на ногах. Это и бесило Макса, ведь ему самому приходилось трудиться, зарабатывая ставку начальника охраны, выкладываясь и отдаваясь работе почти без выходных. Занимаемая должность забирала всё его время, практически не оставляя ни минуты на личную жизнь, но пока у Макса не было выбора, ведь зарплата рядового патрульного, первой работы Рогоцкого, была в десять раз меньше.
Вот хотел бы себе долю? Будешь управлять всеми клубами, процент получать, а я уеду куда-нибудь на Багамы! Ты как?
Ага. От вас дождёшься, скупердяев, снова очень тихо сказал охранник, чтобы Орлянский не расслышал.
Что говоришь? Не против? Я знал.
Юрий Петрович отхлебнул виски прямо с горлышка, скривился и продолжил:
Ты понимаешь, я даже единственного наследника не смог уберечь. А может есть ещё кто-то? Вот только его мать никогда мне об этом не скажет. Я же такая скотина, Макс. Я всех выгнал. А почему? Да потому, что жадный. Может меня любила какая-нибудь? Ксюшка? Нет. Та любила только шмотки и брюлики. Марина? Не знаю. Она, по-моему, тоже деньги любила. Лизок. Вот Лиза меня любила. Не любила она мой побочный бизнес, видите ли. Ей не нравилось, чем я занимаюсь. А что в нем такого? Это же не «герыч». Легкие, для веселья. Молодёжь она такая. Ей отдыхать хочется, расслабляться. Разве это плохо, когда у них на это есть деньги? Я им счастье дарю! А Лизок меня не понимала. И теперь я один. И для кого теперь все эти деньги? Вместо того, чтобы на бабе гарцевать, я этот вонючий виски жру! Надоело!