И сколько стоило это чудо? спросил он, отвлекаясь.
Уже неважно, Рой, она вновь положила голову на его плечо. Уже неважно.
Сигаретный дым поднимался в ночное небо.
Элизабет, я решил засыпать тебя вопросами, но всё же затянул он, глядя на проплывающие над головой звёзды. Сколько мы уже знакомы?
С тех пор, как я пришла работать сюда, Элизабет попыталась вспомнить тот день, но всё было как в тумане. Она не помнила их первой встречи. Почему ты спрашиваешь?
Потому что спустя столько лет я до сих пор ничего не знаю о тебе. Ты всегда была такой скрытной.
А что тебе интересно?
Всё, ответил Рой, запахивая куртку. Когда ты переехала в этот город? Где твоя семья? Ты никогда не говорила о них, заметил он. С ними
Всё в порядке. Они помогают мне. Мы редко общаемся, не задумываясь, говорила она, перебирая стандартные ответы в голове. У нас всегда были тяжёлые отношения. А живу я в этом городе с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать.
Ударь меня, если я вмешиваюсь не в своё дело, но почему ты здесь? Спустя столько лет, непонимающе спрашивал он. В тебе есть всё, есть потенциал, так почему же ты не двигаешься дальше? Я думаю, что ты заслуживаешь большего, чем просто быть чьим-то развлечением. Никогда не поверю в то, что с самого детства ты мечтала стать танцовщицей.
Я и не мечтала.
Так чему же ты хотела посвятить свою жизнь? кажется, он проявлял искренний интерес, и Элизабет, поддавшись его чарам, вспомнила свой дом.
Когда я была ребёнком, начала она, смотря сквозь время в прошлое, я очень любила искусство. Я наслаждалась картинами, в нашем доме их было безмерное количество. Они все были разными. От разных художников, в разном настроении, в разной цветовой палитре. Бывало, я не могла понять, что смотрело на меня с холста, но всегда могла прочувствовать, какие эмоции вкладывал в свою картину художник. В некоторых я видела злость, ярость, страсть, спокойное умиротворение, а в некоторых видела любовь, самое непонятное для меня чувство. Некоторые хотелось разгадывать, смотря на них часами, но, увы, такой возможности у меня не было. Больше всего мне нравились картины с людьми. Разве не будоражит осознание того, что такие живые глаза, смотрящие на тебя с картины, будут существовать вечно, храня в себе чью-то молодость, даже если пройдут века? Элизабет бросила быстрый взгляд на Роя, он внимательно слушал, докуривая сигарету. Свою она уже выбросила, затоптав каблучком. В таких картинах была своя красота, особенная и удивительная. Мне нравились статуи, у нас в саду их было много, но значительно меньше, чем картин в доме, улыбнулась она, вспоминая, как бродила по этим садам ночами, как несколько раз терялась в этих зелёных лабиринтах. И ещё я любила читать. Но всей душой не любила детективы.
Почему? удивился Рой. Музыка и задорный смех за стеной не утихали.
Потому что ещё в детстве я поняла, что не бывает только хороших или плохих людей. Поняла, что не всё «зло» заслуживает наказания, и не все правильные поступки можно назвать хорошими. Наверняка я запутала тебя?
Вроде бы нет. Но если я правильно понимаю, ты поощряешь плохие поступки?
Ни в коем случае, но всё индивидуально. На некоторые нехорошие вещи нас вынуждают другие люди, не оставляющие выбора. И эти люди ещё страшнее, только наказание никогда не постигает их, и это несправедливо. А если покороче, то я не всегда была согласна с книжными финалами.
Значит, работу судьёй мы можем не рассматривать.
Так точно, Рой. Я выросла в доме искусства, несмотря на то, сколько в нём происходило плохих вещей. Я была частью всего прекрасного, создаваемого человеческой рукой или человеческой душой. Моя мать хотела быть великой актрисой, но лишь пару раз она ступала на сцену, похоронив свою мечту глубоко в землю. Однажды я достала кассету из родительской спальни, это сделал Джозеф, тогда он в очередной раз приходил за новой книгой для сестры, но вернулся с тем, что они смотрели почти всю ночь напролёт. Одна чёрно-белая красивая пьеса. Моя мать не так уж плохо играла, на самом деле.
И ты хотела пойти по её стопам?
Хотела. Я видела смысл своей жизни в познании искусства, но потом с грустью вспомнила она, закрывая глаза.
Что случилось потом, Элизабет? он в нетерпении ждал ответа.