Тщательно осмотрев весь второй этаж на случай, если он что-то упустил в ночь убийства, Айла спустился на первый. Бейи все еще возился в кухне. Айла не стал отвлекать его, зная, что криминалист известит, если наткнется на что-то стоящее внимания. В гостиной Айла заглянул в распахнутый сейф. Оружие извлекли и увезли на хранение, так что ячейки были пусты. Айла умел пользоваться оружием. Раз в полгода сдавая нормативы, как и все управомоченные, он не сомневался, что способен выстрелить в человека если возникнет такая необходимость. Однако страсть к стрельбе, свойственная некоторым людям, вызывала у него недоумение. На нижней полке журнального столика он вдруг заприметил далеко задвинутое пластиковое ведерко, опустился на четвереньки и вытянул его к себе. На дне ведерка лежали гильзы.
Бейи! крикнул он.
Чего? заорали ему в ответ.
Подойди на минутку!
Ах это, подошедший Бейи заглянул в ведерко без какого-либо интереса. Обычная практика. Многие охотники хранят гильзы для повторного использования и самостоятельно снаряжают патроны. Вот такие, латунные, могут использоваться годами. Эти гильзы не имеют отношения к произошедшему. Скорее уж к тем несчастным утиным тушкам, что лежат в холодильнике.
Осторожно подцепляя гильзы затянутыми в перчатку пальцами, Айла внимательно рассмотрел каждую.
Не все из них. Бейи, тебе придется задержаться еще на какое-то время.
Бейи тяжело вздохнул.
Однажды я умру на этой работе.
Как большинство из нас, пробормотал Айла.
Он вращал гильзу пальцами. Дневной свет, сочащийся в щель меж занавесок, тускло отражался в латунной поверхности. Смутный холодок в желудке сменился ощущением распирающего комка льда.
5.
Распрощавшись с Бейи, Айла укрепил себя морально и поехал к родителям Хевига, радуясь хотя бы тому, что избавлен от необходимости сообщать дурные новости первым с утра им уже позвонили из морга.
Встреча прошла предсказуемо тяжело. Разговаривал Айла в основном с матерью. Отец, крупный седеющий мужчина, отмалчивался, явно мечтая оказаться подальше от своего горя, рыдающей жены и Айлы с его расспросами.
Я сожалею о вашей утрате, произнес Айла, пытаясь придать голосу теплоту. Сложная задача, учитывая, что даже фраза «я только что пролил на себя кипяток» в его исполнении звучала нейтрально, как типовые объявления в аэропорту. Расскажите мне о Хевиге. Какой он?
Несмотря на умышленное избегание слова «был», мать Хевига зашлась в бурном приступе рыданий. Айла с тоской перевел взгляд на зеленую занавеску с нарисованными на ней бледно-желтыми хризантемами. «Пожалуйся мне еще, как тяжел твой чемоданчик», с раздражением вспомнил он Бейируса.
Наконец-то прервавшись, поток слез сразу сменился лавиной дифирамб. Хевиг был лучший сын на свете. Добрый, отзывчивый, руки золотые. Каждый день звонил родителям. В детстве был такой послушный, ел овощи, убирал свои игрушки, любил рисовать для мамы картинки. «Скорее бы это закончилось», подумал Айла, погасив вздох. Возможно, это были лишь воспоминания идеализирующей сына матери, но Айла вспоминал широконосое симпатичное лицо, даже после смерти производящее располагающее впечатление, и в целом был не склонен сомневаться в услышанном, хотя приятный характер покойного еще более затруднял задачу найти возжелавшего его убить.
Десять минут спустя он все-таки прервал материнские откровения, мягко вклинившись:
Послушайте Наша основная версия на данный момент: Хевиг погиб при попытке помешать преступнику выкрасть имеющееся в доме оружие.
Мать Хевига вдруг перестала всхлипывать и послала мужу ледяной, до кишок пронзающий, взгляд.
Говорила я тебе, не приучай мальчика к стрельбе не доведет до добра!
Но возможны и другие мотивы нападения, быстро добавил Айла и безнадежно осведомился: У вашего сына были враги? Может, он с кем-то поссорился?
Мать Хевига подняла на него возмущенный мокрый взгляд: вы что?
Ладно, сдался Айла. А как у него складывались отношения с его девушкой?
Едва задав вопрос, он почувствовал, как похолодел воздух. Мать Хевига сжала губы.
Ну, что вам сказать конфликтов между ними не было, но
Но?
Признаться, мы с мужем были разочарованы его выбором. До этого сын встречался с другими девушками. Красивыми, веселыми
Несмотря на убежденность Айлы, что Морион вполне попадает под определение «красивая» (особенно в глазах тех, кого привлекают некоторые взъерошенность и колючесть), он был готов признать, что весельем она не лучилась.