— Надо разойтись, — решил Лебок и приподнял маску защитного шлема, чтобы принюхаться к воздуху. Едкая струйка серы сочилась с запада из инфернальных вулканических щелей за плотными грудами песка. — Вы, мой повелитель, укроетесь здесь с половиной отряда. Остальные пойдут со мной и уведут змеедемонов туда. — Он показал на далёкий горизонт, где стояли скальные стены, иглоподобные пики и перекрученные каменные арки.
Тени времени размылись на этом стыке судьбы и смерти, и герцог не видел альтернативы. Он и пятеро из Гвардии Сокола, как перепуганные зверьки, зарылись в груды песка. Лебок и остальные четверо солдат замели плащами следы герцога и его эскорта и направились по зёрнам гравия и скальной крошке на восток к лабиринту скал. Герцог, защищённый от удушения жезлами силы и маской целительных опалов, лежал абсолютно неподвижно, а змеедемоны пролетели мимо. Дыхание их шипело, и слышно было, как клацают челюстями морды на брюхе, мечтающие вцепиться в добычу. Глазам Чарма герцог следил, как они скребут кремнистую землю когтями, видел, как бусинки чёрных глаз под дольчатыми лбами пронизывают землю, разбирая следы Лебока и его солдат. Потом они повернулись рогатой чешуйчатой спиной к месту, где закопались Дрив и его люди, взвыли и бросились к монументальным скалам.
Диким эхом отдался в каменных лабиринтах вой змеедемонов. Вёрткие, как угри, они заглядывали в каждую нишу и переворачивали валуны. Вскрикнул солдат, извлечённый из щели и подброшенный в воздух когтями ликующего змеедемона.
Его аркебуза выстрелила ярко-голубым пламенем максимальной мощности, даже не пощекотав зверя. Остальные змеедемоны сбились ближе, размахивая когтями и разрывая человека заживо, дерясь над кусками его мяса. В мгновение ока он был сожран.
Нашли ещё двоих, вытащили из-под камней и сожрали заживо. Ещё несколько часов змеедемоны кружили над скалами, высматривая, не спасся ли кто от их жадности. Потом, повинуясь неизвестному инстинкту, они полетели прочь в потоках дрожащего воздуха и скрылись в сиянии пустого дня.
6. КТО ОСТАЁТСЯ ЖИТЬ
Котяра бежал в ровном темпе, петляя среди бесконечных старых кирпичных улочек, вьющихся между фабриками и складами. Под каждой рукой он тащил свёрток материи — грезоткани, которую Вороний Хлыст и Бульдог послали его украсть. Наконец он вылез на остановку трамвая на высокой террасе над промышленным адом города. Уронив украденные свёртки, Котяра обхватил руками тяжело вздымающиеся ребра над горящими лёгкими. Вглядываясь в чернильный поток ночных теней и забитые фабричные дворы под собой, он радовался, что сумел сбежать незамеченным.
Не видно было никого из охраны, и Котяра благодарно поднял лицо к набитой звёздами темноте, потом огляделся, чтобы сориентироваться. Он стоял на Верховой улице — узкой дыре с рыбными и зеленными лавками, закрытыми на ночь. Подобрав свёртки, Котяра прошёл несколько длинных кварталов, мимо пустых аукционных площадок и рядов рыночных кладовок.
Его манил путь по глиняной расселине между мясной лавкой и будкой зеленщика — обе были закрыты на ночь. Нырнув во тьму и прижимаясь спиной к увитой лианами стене, он в изнеможении соскользнул на землю и довольно оглядел добычу. Агатовая ткань даже в темноте переливалась лимонными извивами и коричного цвета глубиной, как призматическая золотая жидкость. Чарм был заперт внутри неё, пока оставался на месте алый шнур, связывающий каждую штуку.
Вор это знал, и все равно ему казалось, что он чувствует химерические образы — призрачные отзвуки его собственных опасных грёз: юная женщина с соболиными волосами, с томными глазами среди играющих живым серебром блёсток осеннего леса, пронизанного столбами света и эльфийскими тенями.