Глубже, чем первое потрясение, лежало горе, обвивая её сердце и выделяя свой яд. Настанет время, и оно придёт за ней. Но в этот суровый день ей нужна ясность мыслей и чувств, и она не уменьшит силу жезлов или наговорной ткани. Ей нужно придумать план, а для этого надо знать, что случилось.
Откуда взялись эмеедемоны? Может быть, это просто маска известного врага?
С берега, где меж узлами кактусов расхаживала зелёная птичка с серебристыми концами пёрышек, донеслось унылое жужжание пчёл. Джиоти смотрела на птичку, но не видела её, потому что её мысль блуждала между ужасными возможностями. Глаза её зловеще вспыхивали, когда она вспоминала старых соперников семьи, которые, быть может, найдя новую магию…
— Тебя там увидят, — в который раз предупредил Поч. — Спрячься же!
Джиоти грустно поглядела на брата. Это был приятный юноша, но избалованный родителями до такой степени, что даже не умел читать сигналы, принимаемые его нагрудником амулетов. Он всегда надеялся, что его защитят другие — родители, охрана, сестра.
— Нет нужды прятаться, Поч, — ответила она ему в который раз. — Глаза Чарма не видят угрозы.
— А может, Глаза Чарма слепы к змеедемонам, — захныкал Поч. — А то как они попали в город?
— Мы видели змеедемонов нашими серебряными Глазами Чарма, Поч. Перестань ты вжиматься в кусты и начни думать. Поч сел, но из-под куста не вылез.
— Попробуй снова коммуникатор.
Джиоти нашла чёрный кристаллик в нагрудном кармане и потёрла, пробуждая. Внутри граней заплясала голубая искра, но ни звука не дошло из Арвар Одола, даже помех не было слышно. Джиоти направила коммуникатор в другую сторону, и утро наполнилось резким скрипом. Девушка повернула регулятор громкости, и в русле ручья зазвучал захлёбывающийся словами голос:
— …невозможно подойти. Они повсюду — в кронах, в облаках. Джунгли ими кишат. Никто не пробился.
Повсюду!
Джиоти вздрогнула и снова приникла к серебряному глазу на плече. Заросли терновника, каменное русло ручья, широкие просторы растрескавшейся глины угрозы не содержали. А над ними в голубой глубине неба облаков не было.
— Это змеедемоны, — сообщил голос. — И не говорите мне, что их не бывает. Сведения подтверждены много раз — змеедемоны! И нам их не остановить. Как ни странно это звучит, на них не действует Чарм. Постой, у нас ещё одно наблюдение. Поблизости. Кажется, один из них в речной траве. Гляди, он нас увидел! Все назад! Быстро!
Суматоха, прерывистое частое дыхание и треск сминаемой растительности. Потом характерный треск чармострельного оружия быстрыми очередями. Помехи от разряда заглушают голоса.
Вернулся запыхавшийся голос.
— Мы в них бьём… прямые попадания из пушек и аркебуз! В упор! И ничего… Им ничего… Эй, гляди! Назад… назад!
Из коммуникатора донёсся рёв.
— Эта тварь схватила пушку зубами! Взорвалась зарядная камера, двое пушкарей сгорели! А ей ничего! Она идёт на нас!
Ещё очереди. Крик, заглушивший грохот автоматического огня аркебузы, и тишина.
— Дай мне. — Поч протянул руку к коммуникатору.
Джиоти бросила ему прибор, не в силах поверить тому, что услышала. Эти твари идут сквозь зелёный огонь! И даже успокаивающее излучение Чарма из жезлов не могло унять ужас.
Чего ей действительно хотелось — снять с себя нагрудник амулетов. Ей хотелось предаться горю. Оплакиванию. Но она не смела. Не сейчас. Может быть, никогда. Глаза внимательно оглядывали узор теней терновых кустов, гудящих над цветами пчёл, ярко-зелёную птичку и фронт грозовых туч, накапливающийся на севере и обещающий закрыть приближающийся кошмар. В любой момент могут появиться змеедемоны. Амулеты ей сейчас нужны, как никогда. Но никогда они не были так тяжелы.
— Слушай! — Поч повернул регулятор громкости.