Приблизиться к лагерю было очень трудно: огры утыкали болота смертельными ловушками и сигналами тревоги. Лишь медленное и тщательное использование Чарма и невероятная острота чувств Котяры позволили им проникнуть сюда незамеченными.
Котяра повёл группу по болотной тропе, петляющей среди нависших папоротников и мангровых деревьев. Джиоти была права, когда торопила их. Мгновение спустя с десяток огров перебежали затопленную тропу и скрылись в топи.
Погоню затрудняли темнота и дождь, беглецы переходили трясины по упавшим деревьям, а потом сбрасывали их за собой в топь. Когда прилетели змеедемоны, Котяра вывел друзей, шагами, лёгкими, как дыхание, в лабиринт полян, где их даже целая армия уже не найдёт.
Гиацинтовой синевой пробивался сквозь облака рассвет, и путники остановились в зарослях папоротников под широкими кронами, такими плотными, что лишь несколько случайных капель дождя смогли проникнуть сюда. Поднявшись наверх, они осмотрелись, поглядели в лиловое небо, потом — вдоль болотных троп и протоков с лилиями, высматривая змеедемонов.
Их не преследовали, хотя вдали колыхались кроны — там огры ломились сквозь лес.
Джиоти достала из ножен меч Таран. В лёгком тумане дождя золотое лезвие осветило тёмную крону. Она протянула меч Тиви, падающей от усталости.
Прикосновение Чарма немедленно оживило её.
Котяра передал Бульдогу жезл. В нём уже осталось немного заряда, но Бульдог благодарно просиял, ощутив снова тёплое искристое прикосновение Чарма.
Оставшись без меча, Джиоти ощутила безмерное отчаяние. После таких тяжёлых трудов они с Котярой освободили его друга и подругу лорда Дрива, но Поча так и не нашли. Он один остался от всей её семьи, и она должна отыскать его — живого или мёртвого.
Тиви прижала меч к груди и устремила взгляд на плавающие папоротники и эпифиты, дёргающиеся как марионетки.
Поток Чарма создал у неё контакт с Джиоти, Тиви ощутила её тревогу за брата. В сердцевине светящегося здоровья и благополучия, которые были Чармом, таилось телепатическое отражение призыва Джиоти. Для Тиви это было тем яснее, что она его не искала.
— Твой брат… — Она потянулась разумом туда, откуда почувствовала призыв мальчика, отвечающего сестре. И снова мелькнуло взволнованное лицо, которое она помнила по встрече на закопчённых улицах Заксара. Она встала и показала мечом на перепутанную стену лиан. — Поч жив.
Она раздвинула мечом занавес висящих стеблей, и снова открылся вид на водный лабиринт — а за ним клочок упорядоченной земли посреди хаоса болот: несколько колонн, на них каменные сфинксы с обломанными крыльями указывали путь к Ткани Небес.
— Поч жив, — повторила Тиви, и в голосе её звенела уверенность. — Он там.
Ралли-Фадж узнал о бегстве двух узников в тот момент, когда в Нхэт прибыл Властелин Тьмы. Змеедемоны во Дворце Мерзостей учуяли приближение своего хозяина и начали скрипеть в песенном ритме с насестов на галереях пирамиды.
Эта месмерическая музыка вплыла в сады колдуна и обожгла его страхом. Висячая плоть застыла неподвижно, пустые глазницы уставились на змеедемона, нарушившего его транс, чтобы принести тревожные вести. Оглушённый безмолвный разум колдуна отказывался работать.
Скользкий демон медленно извивался. Он танцевал под пение других чудовищ, шепчущее в серебряном воздухе. Подумав, что колдун не услышал с первого раза, демон повторил:
— Из лагеря сбежали двое заключённых.
Хриплый голос разорвал ошеломление колдуна, и оно сменилось чистейшим страхом.
— С-сбежали? — произнёс огненный язык. — Кто? Как?
— Вор Бульдог, — ответил демон. Его набрюшные морды гудели в такт пению собратьев, улыбаясь в безумии блаженства. — И фабричная нищенка Тиви. Двое нарушителей с чармострельным оружием оглушили огров и Вороньего Хлыста.