Лысый Альфредо огляделся, указал взглядом на парящих сверху дронов, ведущих видеонаблюдение. Из-под купола они выглядели смазанно, как через мозаичное стекло.
Ничего не увидят, хмыкнул Грег. Крисси нас прикрыла. Давай, смелее! Обещаю, никаких обид, Альфредо! Никаких
Договорить он не успел: лысый ударил, раздался треск. Грег шумно выдохнул, но не получил и царапины. Я уже все понял, а Альфредо ошеломленно смотрел на обломанный клинок. Брюнетка Марла пьяно хохотнула.
Дерьмовый у тебя углепластик, ухмыльнулся Грег. Ладно, садимся, а то робокопы на нас уже посматривают.
Он вернулся на место и пристроил блондинку Крисси к себе на колени. Девушка сидела с непроницаемым выражением лица, даже когда Грег, довольный собой, осклабившись, полез ей под футболку, но я как-то ощутил, что она не в восторге. Плевать, это ее выбор связаться с убийцей.
Тем временем Альфредо продолжал тупо смотреть на обломок в своей руке. Чернявый бородач дернул его, чтобы сел.
И только тогда притихшая публика загомонила удивленно и радостно, как дети после выступления фокусника.
Моды, пояснил Грег. Вы, неудачники, их, похоже, только в кино видели, но у правильных ребят такие штуки не редкость. У меня три. Один на силу, второй на прочность кожного покрова. Оба военные образцы, технологии Сидуса.
Крутяк! Тоже так хочу! восхищенно воскликнул мелкий, похожий на хорька парень. Грег, я с тобой!
Я тоже! воскликнул бородач.
Лысый Альфредо молчал, пока все не уставились на него, ожидая ответа. Грег вопросительно кивнул:
А ты?
Что делает третий? поинтересовался тот, прищурившись. Ты сказал, что у тебя три мода.
Узнаешь в свое время, подмигнул Грег. Если заслужишь доверие.
Ладно, кивнул Альфредо. Я в деле. Есть только одно условие
Что за условие он хотел поставить, я не услышал: все динамики космопорта взорвались трелью, а после голосом диктора:
Вниманию вылетающих пассажирским космолайнером AKS-281 на Цереру! Объявляется посадка на орбитальный шаттл в терминале DS-27. Сначала проходят пассажиры первого класса, а также граждане высших категорий
Ирвин Горовиц, молчавший все время, пока Грег Голова демонстрировал силу, начал вставать, но я его остановил:
Пойдем последними, Ирвин.
Вместе? радостно поинтересовался тот. Это значит, что я могу на вас рассчитывать?
Будем держаться вместе, если хотите. Но должен предупредить
Что?
Я ответил не сразу, смотря на отражение в очках и провожая удаляющуюся компанию уголовников.
Думаю, со мной вам придется сложнее, чем одному, наконец сказал я.
Это почему?
Потому что мне очень не понравился Грег Голова. Этот человек убийца, на нем десятки жизней. Хотите спокойного полета оставайтесь одиночкой. Будете со мной обязательно влипнете в неприятности.
Я немолод, но старческим маразмом не страдаю, сказал Горовиц. Понимаю, что условия на Церере мало отличаются от тюремных и порядки там наверняка такие же. Слабых будут доить досуха. Поэтому никто не возвращается из Пояса не на что. Я правильно понимаю, что вы не подчинитесь этим людям? Он кивнул на компанию Грега Головы, которая, шумно расталкивая остальных, пробивалась к вратам на посадку.
Я вспомнил Микки, которой обещал вернуться богачом, посмотрел на ее подарок хомяка, переставшего крутить колесо и вроде бы покачавшего головой, и ответил:
Ни за что.
Глядя под ноги, Ирвин пожевал губами, мотнул головой, уставился мне в глаза и твердо сказал:
Проблем я не боюсь, а вот человеком остаться хочется. Я с вами.
Глава 5. Три варианта
Нам с Ирвином досталась худшая каюта из возможных: возле отсека биологических отходов. Зато повезло в другом: в трехместной каюте мы были вдвоем.
Дольше всего приспосабливались к невесомости. Привыкнуть к ощущению, что желудок переворачивается вверх дном, было тяжело даже мне. Вместе со скафандрами нам выдали ботинки с магнитной подошвой, но помогали они слабо, так как ходить в такой обуви без навыка непросто. Впрочем, у хомяка Тигра не было и такой, а потому все его попытки покрутить колесо заканчивались метаниями тушки по клетке, разъяренным писком и бешеными попытками добежать до опоры по воздуху.
Тигр никогда не сдавался, а вот Горовиц, не освоив магнитные башмаки, почти весь полет пролежал, покидая каюту только по нужде. У него пропал аппетит, а весь кураж, как оказалось, вышел вместе с остатками спиртного, выпитого в космопорте. Ирвин был подавлен и не стремился к общению, а я не настаивал. Так и летели, обмениваясь за день буквально десятком-другим слов.