Этот? спросил Стас, когда машина остановилась у указанных развалин.
На представшую перед глазами картину Дима смотрел с недоумевающим взглядом. Сознание отказывалось узнавать белые кирпичные стены, от которых остались только угловые части стен, кривые столбы и обрывки металлического покрытия, ещё вчера бывшие забором, и сарай, ставший просто кучей брёвен, обломков досок, брусьев и кусков шифера с крыши.
Да, этот проговорил он ошарашенным голосом.
Пошли, проверим по-быстрому. скомандовал Стас. А то начальник нам за это таких люлей вставит
Первым, кто пересёк территорию участка, был Дима. Не было намёка ни на холод, который не давал покоя, ни на усталость. Сейчас им двигала всего одна мысль, зацикленная сломанным сознанием: «Лиза, хоть бы была жива!». С пустой головой, без ясно очерченных планов оббежал развалины. Искать вход не пришлось снаряды разнесли несколько стен, из-за обрушения которых упала и крыша. Вместо входа среди обломков шифера и дерева пришлось искать норы, в которые сможет протиснуться Дима. Такое место нашлось со двора. Здесь стены не было вовсе и обвалившаяся крыша образовала наклонённую под углом, местами проломленную деревянную стену. У самого пола доска была отломана достаточно, чтобы под преградой можно было пролезть.
Дима отправился к норе сразу после обнаружения. Перед попыткой залезть, с нетерпением и надеждой заглянул внутрь. Когда увидел вполне подходящий под его габариты лаз, принялся дерганными движениями спешно забираться внутрь. Там, вопреки ожиданиям, царил полумрак. Свет под обвалившуюся крышу пробивался только через щели и дыры в досках. Подняться в полный рост получилось только ближе к противоположной стене.
Сразу же Дима рванул на себя ближайшую дверь. В этой комнате он ожидал увидеть девушку в первую очередь и оказался прав. Здесь стена обвалилась в районе окон, от чего крыша обвалилась не так сильно. Пол завалили разного размера и формы куски шифера и досок. Первым делом взгляд упёрся в диван, стоящий боком ко входу. В этот момент Дима чуть было не потерял равновесие от накатившего безразличия и пустоты. Каждая нервная клетка обмерла, а сердце заметно снизило темп.
На диване, укрытая пыльным пледом, лежала Лиза. Узнать её получилось только по лицу и верхней части туловища. Оставшаяся часть дивана была прижата к полу обломком кирпичной стены, несколькими острыми осколками досок и приличного размера листом шифера. Бледное лицо и застывший на нём испуг с широкими янтарными глазами окончательно выбили из головы надежду на то, что она может быть жива.
Не веря собственным глазам, Дима попытался подойти, но налитые свинцом ноги отказывались двигаться. Когда передвинуть одну из них всё же получилось, тело потеряло равновесие и мужчина упал на колени у изголовья дивана. С трудом получилось поднять взгляд на белое бескровное лицо.
Как же так еле выдали ослабевшие голосовые связки.
Рука в тёплой форме и перчатке легла на выставленную в сторону окоченевшую конечность. Холод через ткань перчаток ощутить не получилось, но Дима и не пытался. Власть над мозгом взяло отчаяние. Вторая рука легла на лоб и судорожно сползла, увлекая за собой безвольные веки. Невыносимо было смотреть в некогда любимые и дорогие сердцу глаза, которые теперь больше не посмотрят на него с прежней радостью. Вот пальцы остановились на сомкнутых губах, ладонь на маленьком остреньком подбородке. Дальше тело отказывалось менять своё положение. Дима вполне отчётливо понимал, что сейчас он видит Лизу в последний раз, поэтому отказывался отпускать От этой мысли копившееся внутри отчаяние вырвалось наружу вместе со слезами. Мужчина уткнулся в плечо погибшей возлюбленной и тихо плакал. Теперь на всё было наплевать, кроме одного смерть любимого человека
В себя пришёл только когда плечо схватила чья-то твёрдая рука. К тому моменту Дима просто лежал у тела погибшей возлюбленной в беспамятстве.
Дима, ты в норме? спросил Стас, стоящий рядом.
Похоже? спросил Дима, отрывая голову от дивана.
Да я потому и спрашиваю, что нет сочувственно проговорил Стас.
Наконец Дима оторвал руки от холодного тела. Оторвать взгляд от лица усилием воли не получалось. Когда здравому мышлению удалось взять под контроль небольшой участок разума, мужчина спросил:
Когда тела будут забирать?
Этого я не знаю. Надеюсь, завтра или когда закрепимся Кстати, об этом