Где-то там нас ждет Академия Блэкуотер.
Ты и правда первая по линии, кто получил метку? спрашивает женский голос у меня за спиной.
Я оборачиваюсь и вижу, что она сидит на платформе в нескольких футах от меня. Это другая студентка, с бледной кожей и узкими черными глазами.
Да, осторожно отвечаю я. Кто она, черт возьми, такая и что ей нужно? Она что, проверяет меня?
Вот это да, говорит она. У нее в руке полная ладонь орехов, и она небрежно кладет один в рот. В ней есть что-то странное, неряшливость, которая выделяет ее среди сверстников. Черные короткие волосы чуть ниже ушей подстрижены по-мальчишески. На ней строгий костюм с коротким красным галстуком, черные перчатки и пара высоких кожаных ботинок. Она красива, так красива, что не слишком старается понравиться. Я думала, что Сенат прекратил раздавать метки новым линиям еще в поколении наших родителей.
Ох, она определенно проверяет меня. Хорошо, что я знаю историю Алайны лучше, чем свою собственную.
Они все еще делают исключения для тех, кто отличился на службе Республике, уверенно отвечаю я. Мой отец награжденный генерал, который помог подавить восстание Ситхарцев. Сенат позволил мне получить метку в награду за его доблесть.
Вот оно что. Так мило с их стороны. Девушка доедает орешки, спрыгивает с платформы и приближается ко мне. А мой отец только и делал, что разрушал семейный бизнес. Она протягивает руку. Филмонела Поттс. Но ты можешь звать меня Фил.
Я осторожно опускаю взгляд. Я все еще не уверена, что за игра здесь ведется и в чем она заключается. Но меньше всего мне сейчас хочется устраивать сцену и привлекать к себе внимание, поэтому я протягиваю руку в ответ и крепко ее пожимаю.
Алайна Девинтер, говорю я.
Алайна Девинтер повторяет она, как будто пробуя это имя на вкус. Откуда ты родом?
Нью-Кеншир. Это остров у побережья Ситхара.
Девушка Фил издает тихий свист.
Ты далековато от дома, я погляжу? Насколько? Месяц пути?
Два, отвечаю я, отступая от сценария, который держала в голове. Корабли Волшебников не ходят в Нью-Кеншир, поэтому нам приходится добираться по старинке.
Два месяца пути от дома. Фил склоняет голову набок, изучая меня так, как необычный экземпляр. Выходит, ты никого здесь не знаешь?
Ни души, отвечаю я, и это первая правда, которую я сказала. А что в этом такого? Ты многих знаешь?
Ну конечно. Фил прислоняется спиной к перилам, глядя на шумную толпу студентов на палубе. Большинство из нас выросли вместе в Арбормонте. Мы ходили в одни и те же школы, общались в одних и тех же кругах, напивались на одних и тех же вечеринках Она устало вздыхает. Я, наверное, могла бы назвать три четверти присутствующих здесь людей.
Я киваю, беря это на заметку. Арбормонт столица Республики, шумный процветающий город в нескольких днях езды к югу от Лодердейла. Это резиденция самых богатых семей Республики, дом Верховного Храма и Сената. Изучая все это, я узнала, что многие студенты Блэкуотера были из элиты Республики, но если из Арбормонта целых три четверти, значит, все еще более тесно связано, чем я ожидала. И это не отвечает на самый насущный вопрос, который у меня есть.
Если ты знаешь всех остальных, спрашиваю я Фил, почему общаешься со мной?
Может, мне просто нравится знакомиться с новыми людьми, говорит она, но на секунду на ее лице мелькает странное выражение, нотка уязвимости под ее уверенным фасадом.
Она лжет, но почему? Пытается разыграть меня? Я на это не куплюсь. Я отворачиваюсь, вновь обращая взгляд в сторону моря.
Я прекрасно справлюсь сама, спасибо.
Я слышу, как Фил вздыхает, а затем прислоняется к перилам рядом со мной.
Послушай, говорит она, буду с тобой честна. Судя по тому, что мне рассказали о Блэкуотере родители, нас ждут два года самой жестокой конкуренции в жизни. Нас будут проверять, наказывать, мы будем грызть друг другу глотки. И, перед тем как я уехала, мои родители усадили меня за стол и сказали, что первое, что мне нужно будет сделать, это завести союзников, потому что, черт возьми, я ни за что не справлюсь одна. Итак поэтому я здесь. Обзавожусь союзником.
Почему я?
Потому что ты выглядишь умной, способной и самостоятельной, говорит Фил, и ее глаза устремляются вниз. Ну и потому, что никто другой не захотел бы быть моим союзником.