“Я знаю это, Миднайт”, — наконец произнес Келемвор. “Но тебе не показалось странным, что вы смогли сбежать столь легко?”
“Он сказал нам, что пользовался Шипом Гаеуса”, — произнес Адон. Когда на лице Келемвора отразилось замешательство, жрец продолжил. “Это магическое оружие. Ты укалываешь кого-нибудь шипом — точнее дротиком — и он делает все, что ты ему прикажешь”. Келемвор подумал о юном стражнике, проткнувшем себя и вздрогнул от ужаса.
“Мы думали, что используя этот шип, он обманул всю стражу”. Миднайт сложила руки и крепко обняла себя. Спустя миг она повернулась к воину. “Ты уверен, что это был Сайрик? Не мог кто-нибудь еще сделать это?”
Келемвор покачал головой. “Мы оба знаем, что это был Сайрик. Кто еще это мог быть?”
“Я…я не знаю”, — вздохнула Миднайт. “Но ведь может быть, чтобы это был кто-то другой? Той ночью в башню мог забраться другой убийца. Он мог застать стражу под воздействием яда шипа или…”
Чародейка замолчала и сделала глубокий вдох. “Мог один из стражей сделать это? Возможно он хотел скрыть свою собственную невнимательность. Или возможно он хотел…Я не знаю, что он мог хотеть…” Глаза Миднайт застилали слезы.
Келемвор протянул ладонь и взял Миднайт за руку. Обняв ее, он не выпускал ее все время пока она плакала. Внезапно она отпрыгнула от него. “Нет”, — произнесла Миднайт. “Я не хочу в это верить!” Келемвор упер руки в бока. “Миднайт, факты говорят…”
“Мне все равно, что говорят факты или ты!” — закричала черноволосая чародейка. “Я не стану обвинять нашего друга подобно тому, как жители долины обвинили Адона и меня в убийстве Эльминстера!”
Адон положил руку на плечо чародейки. “Миднайт, ты знаешь, что это сделал он. Если бы ты ему не помешала, он убил бы и меня”. Жрец повернулся к воину. “Сайрик болен, Кел. Похоже, что он сошел с ума”, — решительно произнес Адон. Затем он умолк и посмотрел в бурлящую реку. “Возможно, даже лучше, что сейчас он мертв”.
Миднайт медленно подошла к краю моста. “Нет, Адон. С Сайриком все было бы в порядке, если бы нам удалось добраться до Тантраса и отдохнуть. Ты знаешь, что на самом деле он был хорошим человеком. У него просто не было шанса доказать этого”.
В разуме Келемвора всплыли воспоминания о том зле, что он сделал сам себе в прошлом, о поступках, которые заставляло делать его проклятие и поступках, которые он лишь сваливал на проклятие. Воин подошел к Миднайт и обнял ее. “Возможно, он просто боялся сделать что-нибудь правильно”, — произнес он. “Этот же самый страх едва не остановил меня от твоего спасения”.
Взглянув в глаза Миднайт, Келемвор вздохнул и был вынужден отвести взгляд. “Я стоял рядом с башней, ожидая рассвет, чтобы вновь увидеть тебя”, — произнес воин. “Я не знал, что буду делать. Но подозреваю, что когда тебя вывели наружу, я не смог бы сдержать себя от попытки спасти тебя, даже если бы это и стоило мне жизни. Я стоял там, ожидая того момента, когда я пойму, что мне нужно делать”.
“Затем были обнаружены тела, и я позволил Морнгриму убедить меня, что вы виновны, что ты и Адон убили Эльминстера и стражников”. От слов Келемвора Адон слегка хныкнул, и воин замолчал на мгновение. “Было гораздо проще поверить им, нежели сделать то, что я считал правильным”.
“Однако, после того, как приблизилась ваша лодка и я увидел кем на самом деле являлись мои спутники, я понял, что должен сделать свой выбор”. Воин обернулся и посмотрел на кровавые пятна растекшиеся по всему мосту. “Моя реакция была такой какой и должна была быть”.
“Значит ты веришь, что мы невиновны?” — тихо спросила Миднайт.
“Да,” — прошептал Келемвор и поцеловал Миднайт в губы. Когда он оторвался от чародейки, то заметил Адона, склонившегося над грудой оружия собранного с мертвых тел охотников.