Пришли только на следующий день вечером. Мы не осуждали мать за такой поступок. Видимо, нищета нашего существования не предполагала каких-то незаслуженных благ. Поэтому весь этот случай прошёл для нас незамеченным эпизодом.
Как-то дядя Миша позвал меня с собой: «Пойдём с нами, прогуляемся». Я согласился, так как делать было совсем нечего. Мы жили недалеко от вокзала. Пришли в зал, народу много: толкотня, лежат, спят, бегают дети, много военных. Все с чемоданами, мешками, узлами, кричат, и вообще слышен постоянный гул толпы, мечущейся в ограниченном пространстве.
Лишь в центре зала небольшая свободная площадка, посреди которой стоит военный, а рядом с ним на полу стоит чемодан. Он засовывает в нагрудный карман какую-то бумажку, возможно, билет.
Дядя Миша, обращаясь ко мне, попросил:
Иди, спроси у этого военного, который час?
Я, ничего не подозревая, подбегаю к нему и спрашиваю:
Дядя, скажите, сколько сейчас время?
Вид у меня был ещё тот! Он сначала разглядывал меня, потом вытянул руку с красивыми часами и долго рассматривал их. Наконец он ответил мне. Я вернулся к дяде Мише, который быстрым шагом шёл на выход. А за моей спиной поднялся шум. Я повернулся и вижу, как мой военный крутится на месте и кричит:
Где мой чемодан?!
Оказывается, пока я спрашивал у военного время, один из сотоварищей дяди Миши утащил его чемодан непростым способом. Он подошёл сзади и надел на его чемодан свой чехол в форме чемодана. Чехол имел вид большого чемодана, у которого не было дна, той стенки, которая напротив ручки. Но на краях были защёлки, которые позволяли надеть этот чехол на чужой, чуть поменьше чемодан и удерживать его в чехле.
Так это с военным и произошло, пока я спрашивал у него, сколько время. Один из приятелей дяди Миши надел чехол на чемодан военного и спокойно ушёл.
Это мне потом кто-то всё объяснил. А я догнал дядю Мишу и сказал, что там кто-то утащил у военного чемодан.
Ладно, Шурка, иди домой! Скажи бабушке, что мы больше не придём! Иди! Иди! Дорогу найдёшь?
Я ответил «хорошо» и побежал домой.
Со временем мы забыли об этой компании, поэтому встреча с ним у школы была для меня потрясением.
Меня с трудом переводили из класса в класс, так что я еле дотянул до четвёртого класса. При этом некоторые предметы мне нравились, и я стал уже что-то соображать. Почему-то мне понравилось учить немецкий язык.
Учительница была старенькая и худенькая, с большой копной белых седых волос. Её в классе никто не слушал, все бегали по комнате, кричали и передразнивали её. Даже когда она что-то писала на доске, то кто-то тут же стирал написанное. Она же не обращала на всё это никакого внимания и продолжала урок. То есть кто хотел, тот её слушал. Мне она почему-то очень понравилась, и я старательно учил: «Дас Дах крыша», «Ди Маппе портфель», «Дас Хаус дом»
Но моя учёба в четвёртом классе оборвалась. Заболела мать, слегла и больше не встала. Это было в сорок восьмом году.
Дорога на о. Сахалин
Люся, я, Виктор и Лиза были в растерянности. Мы просто не знали, что делать. Я перестал ходить в школу.
Наши бабули, Куля и Пуля, и ещё какие-то соседи стали обсуждать сложившуюся ситуацию. Что делать с детьми? Выяснилось, что наш отец после войны завербовался на три года по контракту и уехал на о. Сахалин. Ему дали телеграмму. Он отозвался. Выслал деньги на дорогу и попросил, чтобы нам помогли собраться и отправили нас к нему, на о. Сахалин, в г. Невельск.
Все обрадовались, но заохали. Так далеко! Как же дети поедут одни? Что делать? Чего и сколько нужно им в дорогу?
Купили четыре билета на поезд от Ростова-на-Дону до Владивостока. Подумали насчёт еды.
По дороге ничего не купишь, вещали бабушки. Поэтому надо всё купить сейчас, но так, чтобы ничего не испортилось.
Поэтому набор продуктов был такой: шесть килограммов полукопчёной колбасы, четыре килограмма сахара, пара буханок хлеба и кусок сала. Из вещей то, что было на нас, поэтому получился небольшой узелок с какими-то тряпками. А вот продуктовый мешок был тяжёлый. Баба Пуля принесла старый кошелёк, туда мы сложили свои документы и билеты.
Потом кто-то вспомнил, что нам нужно будет ещё плыть на пароходе и может всех укачать. Надо купить что-то кисленькое. Решили купить два больших граната. Всё. Деньги закончились. Сели «посидеть молча на дорожку». В общем, совет закончился тем, что повезла нас к отцу Лиза, ей было шестнадцать лет. Брату на тот момент было тринадцать лет, но вёл он себя как настоящий мужик и всё время помогал Лизе.