Моя родная уснула, так и не выслушав ответ о том, что я знаю подходящее место и, что оно находится не очень далеко от нашего нынешнего начала координат.
На улице медленно холодало и свет дарили только пара фонарей на стоянке. Усталость давала о себе знать и я сам медленно погружался в сон, все ближе прижимая к себе тело хрупкой девушки, что лежала на моем плече.
Сквозь пелену сна я услышал странный приглушенный шум, будто ругались двое мужчин. Сознание быстро вернулось в тело и я почувствовал, что Ее нет рядом. Мгновенно открыв глаза, я обнаружил ее стоящую у окна.
Она смотрела на зачинщиков ночной ссоры, которые с каждой секундой кричали все громче и разъярённее, но я, спросонья, не понимал слов. Все, что я видел силуэт ее стройного тела, который ясно выделялся на фоне освещенного окна.
Не спится? Они сильно мешают? спросил я.
Они меня безумно пугают. Может позвонить в полицию? с тревогой в голосе спросила она.
Я думаю они скоро уже разойдутся, а если нет, я сам их разгоню.
В этот момент на улице раздаются выстрелы, а затем крики. Я вскочил с кровати, подбежал к Ней, ухватившись за руку, потянул девушку от окна. Развернув девушку к себе, я сразу прижал ее и поцеловав ее в лоб, сказал, что все хорошо, но сам почувствовал что-то неладное. Она медленно расслабляла тело и пыталась что-то сказать. Сделав шаг назад, я увидел ужасное ее футболка, в области живота, была пробита и уже пропиталась свежей кровью.
Чет побери! Чёрт, черт, черт!
Быстрее ложись на кровать!
Сердце билось так сильно, голова резонировала будто церковный колокол.
«Нужно действовать и быстро». Но ноги не слушаются под массой ужасных мыслей, которые мгновенно захватили голову. Онемевшими руками срываю наволочку с подушки, кладу на Ее живот и приказываю крепко прижать руками.
Выстрелы на улице прекратились, я выбежал на улицу, чтобы завести машину (совершенно не переживая, что устроившие перестрелку могут все еще быть на улице и представлять опасность).
Следующие десять минут прошли будто по другую сторону моего сознания. Помню, что занес ее в машину и гнал на полной скорости по встречной, не следя за светофорами, а в голове все стучало, обезумевшее от адреналина, сердце.
Я тараном снес шлагбаум перед въездом к больнице. На встречу ко мне бежала пара охранников и санитар в голубой форме. Мой крик походил на рев какого-то животного:
У меня в фургоне девушка, немедленно помогите ей! На последних словах мой голос сорвался
Я добрых двадцать минут ходил вокруг больницы, вокруг своей машины, пытался отогнать страшные мысли, что безостановочно лезли в голову, время тянулось долго, сердце не прекращало стучать с безумной силой ни на секунду.
И вот я замечаю это: она сидит на скамейке, рядом с входом в больницу, смотрит на меня и улыбается
Бабочка
Это произошло неожиданно, прилетело на хвосте случайной птицы и стукнулось в окно. Так бывает иногда, живешь-живешь, совсем ничего не подозревая и не видя ничего, кроме поставленных целей, которые, зачастую, недостижимы и спустя всю жизнь, и тут бац, просыпаешься со светлой головой. Но ты не сильно уверен в своем прозрении, оно больше похоже на похмелье, на отход организма от тяжелых веществ, но все же голова свежа и невероятно легка. Замечаешь, что краски стали чуточку ярче что-ли, запахи чувствуются по-другому, да и вообще ты проснулся не в своей кровати, а в какой-то сильно уж похожей на твою, только она мягче и теплее, хоть и так же грязна, как и раньше.
Интересно то, что домашний книжный шкаф стал небольшим локальным алтарем, книги, которые раньше на дух не переносились, не читались, да и вообще стояли все в пыли, забытые и брошенные, теперь то и дело оказывались в руках, а пальцы быстро искали нужную страницу.
И ты понял одно, что мир не так уж и сложен, как про него говорили в школе и университете. Все сложное понятно и предельно просто. Нет, не эти чудовищно большие уравнения, размером со старые девятиэтажки, в которых ты раньше жил, не сложные доказательства существования других разумных галактик, а элементарное устройство мира, его прошлое и будущее. Ты давно разобрался с колесом Сансары, понял, что вряд ли после смерти родишься комаром за не оставленные чаевые официанту на прошлой неделе. Перечитал и оспорил Гегеля, наизусть выучил всего Бродского. Изредка ходишь по комнате и разбрасываешь скомканные листы бумаги, исписанные мелким неровным почерком, слова то и дело прыгают с строчки на строчку, идут под углом, а иногда вообще обрываются и оказываются на обратной стороне листа, будто так и надо.