Костика в угол. Потом Виктора и Крошку. Следом Боню и Судака. За этими и остальных можно, негромко командовал Филат. Они сгружали очередное тело, приподнимая с каталки и без особой заботы бросая на постель, возвращались с гремящей каталкой в коридор и везли следующего. Работа была неспешная, но и пауз они не делали, заполняя спальню постояльцами.
Принц на Мякиша никакого внимания не обратил, скользнул взглядом мимо, и всё. Жизнь у застрявших если он не врал, конечно, и не был таким же говорящим придатком интерната, как и Филат, скучная.
Наконец погрузка закончилась, последним привезли Мишку. Принц с грохотом отволок каталку в коридор, потом спросил у командира ровным спокойным голосом:
Без капельниц?
Да, Алексей, сегодня без них. Пусть так лежат.
Филат ушёл, прикрыв за собой дверь, а Принц уселся на свою кровать, подтянул под себя ноги, устраиваясь по-турецки.
Тебе, Антон, туалет мыть. Сегодня твоя очередь.
У меня есть идеи получше.
Здесь нет никого, кому важны твои идеи. Тряпка и швабра там в углу, за перегородкой, воду можешь брать из умывальника, только отмой его потом.
Спешу и падаю, рассмеялся Мякиш. Ему стало окончательно легко и свободно. Разбуди лучше Мишку.
Сегодня не его очередь, возразил, не поняв, Принц.
Да иди ты на хрен со своим сортиром! заорал Антон, не боясь никого разбудить. Мы уходим. Сейчас же. Мы втроём. А остальные могут здесь сидеть сколько влезет, слушать чепуху, рисовать деньги и впадать в транс каждый вечер!
Принц пожал плечами, неуклюже поднялся и подошёл к спящему Мишке. С трудом, но растолкал его, заставил сесть. Тот сонно хлопал глазами и недоумённо оглядывался:
А? Чего? Утро уже, что ли? Или я опять под себя?
Нет, нормально всё. Принц застыл рядом с его кроватью, как непрошенный часовой. Ночь. Плакса сказать что-то хочет.
Во-первых, не Плакса, а Антон. Можно Мякиш. И никаких больше вариантов. А во-вторых Мы сейчас идём во двор и перелезаем через Ворота. Возражения не принимаются.
Мишка окончательно проснулся, потёр кулаками глаза.
Не-е-е, протянул он. Я не пойду. Никто нас не пустит туда, а помирать Я ж только вернулся. Да и больно это. Ты, Мякиш, сам попробуй сдохнуть и вернуться, а потом предлагай. Так что так.
Он плюхнулся обратно в койку, скрипнув продавленной сеткой, и немедля закрыл глаза, показывая всем видом, что решительно против. Антон посмотрел на него, но промолчал. Надежда его уговорить была небольшая, но была. А так пусть сам решает. Его, Мякиша, собственная задача не в этом.
Тогда мы пойдём вдвоём. Ясно, Принц? Застрявший ты, сплющенный или вовсе поехавший меня не волнует. Я тебя вытащу.
Алексей отошёл наконец от Мишки и сказал:
Оно тебе надо?
Надо. Долго рассказывать, но надо.
У меня сил нет. Ни на что нет сил.
С собаками я справлюсь, на Ворота залезем. Я днём там всё рассчитал.
Принц пожал плечами. И у самого Мякиша уверенности в счастливом исходе было не сказать, чтобы много, а уж потухшие глаза напарника и вовсе подрывали настрой. Но надо. Именно, что надо, иначе детские беды так и останутся узлами, кармическими опухолями, куда бы Мякиш дальше ни пошёл и что бы там ни сделал.
Алексей Ты должен постараться.
Да я пойду, пойду. Пусть ты лучше сразу убедишься, что ничего не выйдет. Только вот одна просьба
Излагай.
Туалет вымой заранее, а то потом времени не будет.
Мякиш разозлился. Ему хотелось орать, хотелось ударить этого, несомненно, умного человека с потухшим взглядом, встряхнуть, заставить жить дальше. Хотелось оборвать с него невидимые зелёные нити водорослей, чтобы он захлопнул рот и перестал быть винтиком интерната.
Этого вообще не будет, ответил он веско и снова удивился, как взросло звучит голос.
Мишка всхрапнул. То ли и правда сразу выключился, то ли показывал, что шумный разговор ему мешает. Весь остальной отряд спал беззвучно, как младенцы, только иногда посапывая и чмокая губами.
Пойдём, определился наконец Мякиш и встал. Разговор ему надоел. Принц снова пожал плечами и присоединился к нему, сбоку и чуть позади.
Бог ты мой, вздохнул на ходу Алексей. Да какое тебе до меня дело?
Какое? Мне кажется, твоя ошибка, что ты один.
Я и есть один. Остальные погибли.
Потом расскажешь, Принц. Там, за Воротами. А я послушаю и посочувствую. Сперва нужно побеждать, а уже потом говорить.